Адров, Н. М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет. Ч. 1. От начала тысячелетия до первой половины ХХ века / Н. М. Адров. – Мурманск : [б. и.], 2002. - 517 с. : ил.

Глава 1 (ХІ-ХѴІІ вв.) 67 питания которых был хлеб. И если все-таки на двинских и печорских заливных лугах крестьяне могли заготавливать сено для скота, а на возделываемых полях выращивать овощи, рожь и лен, то кольские тундры были полностью противопоказаны сельским труженикам. Растительные богатства тундры в виде грибов и ягод не решали проблем пропитания из-за малой калорийности даров дикой природы. Бывших новгородцев, а теперь жителей северного Поморья кормил спасительный от голода, но полный опасностей рыбный промысел у родных архангельских берегов. “Море - горе, а без него - вдвое”, говорили бывалые люди. А природным условиям самого дальнего, находящегося в Коле форпоста мурманского, наиболее богатого треской района, они давали характеристику пуще прежнего: “От Колы до ада - три версты”. Трудности береговой жизни не уступали морским. Они сформировали особый вид представительниц прекрасной половины поморского населения. Неизнеженный характер и твердый нрав северных хранительниц домашнего очага достаточно убедительно выражала поговорка: “Кола - бабья воля”... В истории освоения Баренцева моря складывалась своеобразная обстановка - сухопутные связи береговых поселений были менее доступны, чем морские. По мере расширения промысловых угодий и морских торговых путей все большее значение приобретало внедрение навигационных средств. Опасные для жизни выходы в море стали требовать не только знаний, но и образования. Светские и блестяще образованные люди, само собой разумеется, не встречались среди поморского населения, но каждый глава поморской семьи старался обучить грамоте хотя бы одного из своих сыновей. Тем более, что на Севере процент приказных людей - представителей духовенства и образованных служащих - был выше, чем в центральной России. Ими составлялись записи и документы о ведении хозяйства и событиях тогдашней жизни. За определенную плату они принимали участие в обучении детей поморов чтению, письму и счету обычно в домашних условиях, потому что о школах тогда не могло быть и речи. Школы появятся гораздо позже, и к благополучному 1913 году в одном только Александровском уезде их станет тридцать две с числом учащихся около девятисот мальчиков и девочек. Некоторые из священнослужителей и монахов Трифоно-Печенгско- го монастыря регулярно занимались просветительской деятельностью среди окрестного населения, тем более что царские власти были заинтересованы в повышении квалификации северных промышлен