Адров, Н. М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет. Ч. 1. От начала тысячелетия до первой половины ХХ века / Н. М. Адров. – Мурманск : [б. и.], 2002. - 517 с. : ил.

58 Я. М. Адров. Исследования Баренцева моря за 1000 лет протяженности теплых морских течений системы Гольфстрима, небесные трассы перелетных птиц, строго следующих маршрутами, проложенными атлантическими циклонами. Конечно, не обошлось без чудесного волхования “братьев наших меньших”, подобных трем скандинавским воронам, первый из которых, согласно преданию, возвращался к родным берегам, второй взмывал вверх и садился на палубу, а третий навсегда улетал в направлении, в котором и следовало плыть. Чем далее забираться на север, тем большую часть жизненного пространства начинают занимать льды и снега. На первый взгляд здесь царит безысходность и на каждом шагу за спиной слышится дыхание белой смерти. На самом деле заполярный мир, можно сказать, самый многоводный на всей планете, состоящий из твердой пресной и жидкой соленой воды, полон живых обитателей, не только таких, в жилах которых течет холодная незамерзающая кровь, но и настоящих теплокровных животных - млекопитающих и птиц. Эскимосы приспособились жить здесь постоянно и безвыездно. Западноевропейские китобои посещали заполярные морские воды только в период полярного дня, спешно покидая богатые промысловые просторы в сезон осенних штормов. Русские поморы-груманланы занимали наиболее изощренное промежуточное положение среди всех северных обитателей, останавливаясь на долгие зимовки во льдах и возвращаясь в далекие родные края на следующий год. Уникальность груманланов заключается в том, что они сочетали в себе качества от­ важных путешественников-пришельцев и рачительных хозяев - корен­ ных жителей ледового царства. Современники, работающие в Арктике, отмечают однообразие ландшафта, затрудняющее ориентировку на местности, вызывающее только одно желание - быстрее закончить работы и вернуться в при­ вычную обстановку “лесов, полей и рек”. Ничуть не лучше характери­ зует свое арктическое состояние путешественник прошлого Шперер, побывавший на Новой Земле: “Нет разнообразия, нет тени, нет ночи летом: свет без перерыва, ветер и звук не встречают сопротивления, производимые ими сотрясения воздуха бесконечны; везде ветрено, везде неприветливо, смертная тишина, страшное безмолвие!... Зрелище это до того утомительно, действует до того расслабляюще, что человек под этим пустынным впечатлением превращается в какое-то бессмысленное, тупое существо...” [Гельвалъд, 1884, с. 299].