Адров, Н. М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет. Ч. 1. От начала тысячелетия до первой половины ХХ века / Н. М. Адров. – Мурманск : [б. и.], 2002. - 517 с. : ил.

192 Н. М. Адров. Исследования Баренцева моря за 1000 лет и дает совершенно неверное представление о соотношениях потоков в океане и, как следствие, в целом - об энергетике океанской циркуляции. Но вся терминология, опирающаяся на понятие “рек в океане”, стала традиционной и представляет собой удобную форму обсуждения проб­ лем физики океана, подобно астрологическим понятиям “небосвода”, “планет”, “светил” и т. д., перекочевавших в астрономию. Таким образом, мы имеем еще один пример изначально ложного, но в то же время плодотворного пути разгадки тайн движения водных масс океана. Бенджамин Франклин несмотря на то, что лишь в возрасте сорока одного года занялся наукой, завоевал ученый мир благодаря необычайной простоте своих гениальных экспериментов с “электрическим огнем”. Мы должны быть благодарны “новому Прометею" (выражение Иммануила Канта) за его смелое преодо­ ление недомыслия профессиональных ученых в области электрических явлений и за океанскую реку Гольфстрима, которая длительное время служила единственной моделью морского течения, заключен­ ного в формальные рамки физической схемы. Чем больше сторонники циркуляции по Франклину и его верные последователи приходили к противоречиям между рассчитанной и реальной картиной морских течений, тем более яростно отстаивали когда-то бывшие передовые, а теперь неожиданно сделавшиеся отсталыми взгляды. Невольно напрашивается научная параллель двух великих имен двух великих территорий - Америки и России - Франклин и Ломо­ носов (тема, поднятая еще Александром Радищевым). Американский ученый проявлял живой интерес к трудам других русских коллег Г. В. Рихмана и Ф . Эпинуса, он вел переписку с выдающимся дипло­ матом, оставившим след и в естественных науках, князем Д. А. Голи­ цыным. В Париже Бен Франклин встречался с президентом Петер­ бургской академии княгиней Е. Р. Дашковой, которая по его предло­ жению была избрана членом Американского философского общества, а также Д. И. Фонвизиным и Вольтером. Для Екатерины же Великой американский идеолог и ученый был самым большим пугалом государственного переустройства мира, страшнее Пугачева. Всемирная слава Франклина соперничала со славой Джорджа Вашингтона... Однако океан оставался недоступным даже таким титанам мысли и Бенджамин ^ інклин