Адров, Н. М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет. Ч. 1. От начала тысячелетия до первой половины ХХ века / Н. М. Адров. – Мурманск : [б. и.], 2002. - 517 с. : ил.

Глава 2 (ХѴИІ в.) 159 двух частей, первая из которых “Описание Колы, что в Российской Лапландии” (объемом в 82 страницы) содержит в основном геогра­ фические и исторические описания Кольского края. По сведениям уче­ ного о биологических характеристиках Мурмана, в водах Кольского залива в то время обитали те же виды, что и в открытом море: киты, акулы, скаты, камбала, керцы, пинагоры, сельдь, треска, палтус, семга, зубатка, ежи, морские звезды, голотурии, медузы, головоногие мол­ люски. Далеко не все щедрые дары моря употреблялись в пищу поморским населением. Даже такие виды рыб, как зубатки, черный палтус (не путать с белокорым палтусом - одной из самых крупных и почитаемых в кулинарии баренцевоморских рыб), не говоря уж о пинагорах, не были популярны у поморян. Мойва, служащая только для наживки ярусов, считалась несъедобной. Зато тресковые виды пользовались непререкае­ мым авторитетом (“трещочки-то не поешь, дак весь день голоднехонек ходишь,” - говаривали местные жители), за что обитатели берегов Баренцева и Белого морей получили прозвище “трескоедов”. Мурманский промысел трески начался в XIV столетии (официально, массовый тресковый лов приурочивается ко второй четверти XVI века). Именно в это время сушка и посол рыбы, известные еще в стране фараонов, стали внедряться в европейские рыбные промыслы. Обычно суда выходили из Холмогор в мае и приходили в сентябре. Промышленники заходили в становища, принадлежавшие монастырям или частным лицам. Здесь располагались их промысловые базы лова и подготовки сырья. В обработке самой диетической в мире рыбы поморы добились высокого мастерства. На берегу распластанная рыба уклады­ валась по жердинам, положенным на тяжелые бревна, укрепленные на “козлах”. Треска провяливалась и сохла на протяжении двенадцати недель. Другую рыбу солили, укладывая плотными рядами, в больших земляных ямах, обложенных дерном. Треска “односолка” затем доса­ ливалась при перегрузке на судно. Ничто не пропадало зря: ни рыбьи головы, засушенные для длительного хранения, ни внутренности, из которых отбиралась печень “макса” - сырье для изготовления извест­ ного деликатеса и полезного для здоровья рыбьего жира (остатки внутренних органов рыб перемалывали на удобрения, зачастую рыба спасала от бескормицы в содержании домашних животных). Тресковые языки шли на приготовление изысканного кушанья для гурманов, а вязига из плавательного пузыря рыб - для начинки выпечных изделий. Богатый опыт обработки рыбы и тресковой печени в дальнейшем был