Адров, Н. М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет : [краткое содержание]. Ч. 1. От начала тысячелетия до первой половины XX века / Н. М. Адров. - [Мурманск : б. и., 2012?]. - 47 с., включ. обл.

Баренцевом море, но и для мирных навигационных и промысловых исследований. Плавания поморов в западном направлении (в Норвегу Датску) значительно отличались от их походов на север и восток, где находились основные лёжки морского зверя. На запад «бегали парусом» главным образом с торговыми, военными и дипломатическими целями. Но западные безлёдные походы имели свои, специфические трудности, для поморских судоводителей не менее существенные, чем ледовые преодоления на севере и востоке Баренцева моря. Согласно сведениям средневекового княжеского посла и находкам современных археологов, наши далекие предки обладали достаточными для дальних морских походов знаниями. Берестяные лоции, передаваемые по наследству, самодельные мореходные инструменты и набор астрономических и морских названий, а также гурии - пирамиды, выстроенные из камней на вершинах сопок, и навигационные знаки в виде высоких, изготовленных из плавника, деревянных крестов с меридиональной ориентацией поперечин, говорят о высоком уровне судовождения поморов. Поморы пользовались картами, лишёнными привычных для нас градусных обозначений и масштабных шкал. Эти карты назывались «чертежами» и, по сути, были тематическими, то есть представляли собой схемы маршрутов, на которых были показаны объекты, интересующие путешественников. Средневековые карты вообще отличались широким диапазоном информации: здесь можно было увидеть райские кущи, картины истории Рима, сцены конца света из Священного Писания и т.д. Несмотря на отсутствие масштабных мер на первых географических схемах, северные мореходы хорошо представляли себе расстояния между исходными и конечными пунктами своих путешествий, измеряя их количеством суток перехода. Все навигационные приметы и меры расстояний надо было держать в голове, на что способен далеко не каждый, поэтому кормщики ценились на вес золота: «На небе бог, на земле царь, - говорили в народе, - а на море кормщик». Их потомки и в нашем XX веке не раз удивляли приезжих учёных своими познаниями мореходного дела, хладнокровием и неутомимостью. «Нельзя, однако, не удивляться, - писал о северных кормщиках М. Ф. Рейнеке, - необыкновенной памяти и соображению этих людей; мне случалось видеть поморцев, не знающих читать, которые при первом взгляде на морскую карту тотчас показывали на ней каждое становище, в котором случалось им побывать. Наизусть помнят они румб и расстояния между приметными местами. Многие имеют рукописные лоции и карты, самими или опытнейшими кормщиками составленные из памяти...». А вот как описывает обаятельных потомков средневековых вольных поморян- новгородцев московский зоолог и журналист Б. Шванвич, побывавший на Беломорье в 1913 г.: «С виду они представляют наилучший, известный мне образец великорусского племени. Они не высоки ростом, но