Адров, Н. М. Дерюгинские рубежи морской биологии : к 135-летию со дня рождения К. М. Дерюгина / Н. М. Адров ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Мурм. мор. биол. ин-т. - Мурманск : Мурманский морской биологический институт, 2013.

ством, и в период английской оккупации, когда интервенты делали попытки увезти музейные коллекции вместе с их единственным хранителем, Герман Августович проявил героическую преданность родному форпосту науки, не подозревая о том, какое будущее уготовано выпестованному им коллективу, экспедиционным материалам, библиотеке и оборудованию, да и ему самому. После известного расформирования МБС и кратковременной работы учёного в ленинградском Музее Арктики на посту' директора, его в 1934 году неожиданно вызвали в ГПУ и предложили покинуть город на Неве в течение 24 часов, что он исполнил с немецкой пунктуальностью, немедленно отпра вившись в заполярную и самую далеко возможную в то время ссылку - на мыс Желания - крайнюю северную точку Новой Земли, где более полутора лет проработал биологом на зимовке, после чего вернулся в Ленинград для продолжения исследования мшанок в Зоологическом институте АН СССР. Задолго до этого, в разгар Первой мировой войны, в мае 1915 г. Клю ге был арестован по доносу о шпионаже в пользу Германии и отправлен в Петроград. Арестован Герман Августович был вместе с 76-летней матерью, которая, не выдержав такого поворота, покончила с собой. «Прокуратура, рассмотрев дело, выпустила меня через две недели, но с матерью было уже поздно, - она повесилась в Выборгской тюрьме», - так, одной строчкой, описывает Г. А .Клюге случившееся. В том же 1915 г. здания Станции заняло Морское Ведомство. Не было ни одною сотрудника —только Герман Авгу стович и его жена. «Когда в 1918 г. Морское Ведомство освободило здания Станции, последние представляли из себя грустную картину: сплошь выпачканные и закопченые стены, поломан ные печи, ручки и замки у дверей, водопроводные трубы, разбитые стекла и вдобавок ко всему невероятные кучи мусора - вот, что получила Станция от Морского Ведомства. Руки опускались при взгляде на этот погром и разру шение, особенно после сравнения с блестящим прошедшим периодом жизни Станции» - пишет Клюге, и по этому «руки опускались» можно догадаться, что чувствовал он, вовсе не склонный описывать собственные эмоции в офи циальных отчетах. Однако именно этими самыми руками директор принима ется за очистку станции и приводит ее по мере сил в порядок. Но и на этом беды не закончились: Мурманский край был занят английскими войсками и только в 1920 году был освобождён. Восстановление Станции после стольких лет войны и разрухи был делом нелегким, потому что на деньги ничего нельзя было купить, и все вопросы решались без какой-либо поддержки извне, толь ко собственными илами. Как вспоминает Герман Августович: «когда с перево ротом в феврале 1920 г. открылась граница в Советскую Россию, и я в апреле приехал в г. Ленинград, то в Обществе удивились моему появлению, т.к. до них дошел слух, будто я убит англичанами». 75