Адров, Н. М. Дерюгинские рубежи морской биологии : к 135-летию со дня рождения К. М. Дерюгина / Н. М. Адров ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Мурм. мор. биол. ин-т. - Мурманск : Мурманский морской биологический институт, 2013.

была подчинена Главнауке, а Дерюгин и поддержавшие его большинство членов Общества естествоиспытателей (ленинградского, но поддержали и москвичи) хотели, чтобы она снова перешла к Обществу < ...> . Но переход к обществу означал полное подчинение весьма энергичному, но и весьма деспотичному Дерюгину, что будет во вред Мурманской станции, с дей ствительно самостоятельным директором, которым был Клюге <...>. Была принята резолюция (предложенная, кажется, Б. М. Завадовским) о том, что следует избрать комиссию для разбора дела. Принятие резолюции вызвало такое негодование президиума, что он покинул зал, и формального закрытия съезда не было. Но вся эта история дошла до Главнауки, и вопрос о переходе станции в ведение Общества естествоиспытателей был снят». Обращаясь к деятельности Дерюгина в области науки и образования, трудно поверить в объективность агрессивных выпадов в его сторону, даже если он был в чём-то неправ. Излишняя пафосность, которая была свой ственна деятельным людям того времени, создавала трудно объяснимые с точки зрения здравого смысла разборки, подобные гоголевским Ивану Ива новичу и Ивану Никифоровичу, после которых остаётся только восклик нуть: «Скучно на этом свете, господа!». В конечном итоге, по прошествии времени острые ситуации схо дили на нет, и наступало позднее перемирие, уже мало кому приносящее какую-либо пользу. Показательно в этом отношении письмо, написанное Константином Михайловичем в январе 1911 году В.Т.Шевякову, одному из своих настав ников университетского времени, с которым некогда произошла размолв ка, и теперь он получил высокое назначение быть товарищем министра в Министерстве народного просвещения. Дерюгин, только что вышедший из больницы, писал: «Имею возможность поздравить Вас и от души пожелать Вам успеха. В тяжёлое, смутное время принимаете Вы бразды правления. Хотелось бы верить, что Вы сумеете помочь найти путь для мирного разре шения создавшегося острого положения; поможете всем своим разумени ем и добрым сердцем выйти из того тупика, куда загнала Высшую Школу политика ваших предшественников... Пути наши разошлись, и вряд ли мы будем где- либо встречаться. Теперь, на прощание, хотелось бы сказать Вам, что отношение это меня и удивляло, и глубоко огорчало. Никогда не забуду я и оставление при Университете, и Неаполь, и поездку в Америку и многое, многое другое» (цит. по Фокин, 2010, с. 53). Как уже упоминалось, Константин Михайлович был человеком жиз нерадостным, с активной жизненной позицией, может быть, отчасти, вос принятой им от его прямого учителя В. М. ІІІимкевича. «Достаточно вы сокая плотная фигура, - вспоминает учителя один из его учеников, - почти 13