История Мурманского областного драматического театра по страницам газет (1941-1991) [Электронный ресурс] / Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. - Электрон. дан. (1 файл : 190 МБ). - (Мурманск : МГОУНБ, 2019). - Режим доступа: сайт МГОУНБ. - Загл. с экрана. - Файл в формате Portable Document Format (PDF).

Итак, Всесоюзный смотр работы театров 9 молодыми актерами и творческих достижений артистической молодежи, который два года иг­ рал заметную роль в жизни областного дра­ матического театра, подошел к концу. Дирек­ ция, художественное руководство, партийная, комсомольская организации объединили уси­ лия, направленные на повышение творческой активности молодежи и создание необходимы* условий для полного раскрытия дарований. В целом ряде новых спектаклей и в рабо­ тах текущего репертуара молодежь театра по­ казала, что в коллективе реально существуем талантливая плеяда новых артистов. Сегодня мы рассказываем об одном из ни» — о Владимире Стоменке, ? Ж а ж д а р аб о та ть , творить —• качество ценное само по се­ бе, но еще больший вес оно при­ обретает, когда видны результа­ ты. Если отбросить случайные, прохсдные роли актера, то мож­ но вывести закономерность, кото­ рая пронизывает образы, создан­ ные Владимиром Стоменком. На­ до сразу сказать, что эта законо­ мерность претерпевает измене­ ния, диапазон ее заметно расши­ ряется. И все-таки есть общее, что сближает его героев. Везде они — современные, простые парни. Актер почти не пользует­ ся гримом, париком. Даже играя Ивана в спектакле «Василиса Пре­ красная», он — все тот же юно­ ша семидесятых годов двадцато­ го века. И это неслучайно. В его Иване есть этакая бесшабашность, удальство, самостоятельность. Уж если он пляшет, так, кажется, сце­ на ходуном ходит, а бьется с Ка- щеем, так декорации трепещут. В его героях что-то от русских мо- лодцев. Хотя некоторые герои Влади­ мира Стоменка любимы и лю­ бят — его амплуа не герой-лю­ бовник. Скорее это «Виктор Чер­ нышев» (вспомните фильм «Три дня Виктора Чернышева»). Рабо­ чий парень, средних (возможно, просто не раскрытых еще) способ­ ностей, без особых претензий, без «интеллектуальства». Здоро­ вые душевно и телесно, его ге­ рои полны перзозданностью чувств, бесхитростностью. На фоне комплексов и вывертов оп­ ределенной части «высокоинтел­ лектуальной» молодежи это вы­ глядит привлекательно, будто ат­ лет попал в компанию дистрофи­ ков. Часто очень точно, пусть интуи­ тивно, чувствуешь добро и красо­ ту героев Стоменка, хотя внешне они приземлены. Когда это дик­ туется логикой роли, как в обра­ зе Кудимова («Старший сын»), то поражаешься точности ударений и мастерству характеристики. Ко- гда же герой требует более ши­ рокой гаммы чувств, как Вален­ тин («Валентин и Валентина»), по­ нимаешь, что какие-то очень важ­ ные черты пока ускользают от ак­ тера. Ну, а если внешняя простота, сухость соседствуют с внутренним богатством необъятного диапазо­ на, как получилось в образе стар­ шины Федота Васкова («А зори здесь тихие...»), — то налицо боль­ шой, заслуженный успех. Вот себялюбец Кудимов. Да, он аккуратен, принципиален, даже по-своему честен, но все это для себя. Остальным от этих качеств только вред. Все хорошее в Ку­ димове оборачивается тыльной стороной, когда направлено не на пользу людям, а для достижения своей цели. С первых шагов на сцене герой Владимира Стомен­ ка вызывает неприязнь. Сначала даже не понимаешь, почему, а чувствуешь, что этот человек—чу­ жак. Как картинно он стоит, вы­ ставив вперед ногу и скрестив руки на груди — ни дать, ни взять Наполеон Бонапарт. Он пре­ зираем суету, всю эту житейскую сутолоку. Он сам себя создал «на большое дело». И поэтому под­ чинил жизнь раз и навсегда заве­ денному ритму. В нем есть что- то от автомата. Про таких гово­ рят — корректен до противности. Мне довелось видеть этот спек­ такль в других театрах, в частно­ сти, в Красноярском ТЮЗе, са­ мом первом постановщике этой пьегы Там Кудимов вызывает скорее симпатию. Красивый, без всяких претензий, искренне лю­ бящий, а на него вдруг набрасы­ ваются Бусыгин и Семен. И соз­ дается впечатление, что Бусыгин (положительный герой) мельчает и борется с Кудимовым за люби­ мую, а не с неприятной лично­ стью, претендующей на любовь хорошей девушки. Произошло смещение акцентов, как часто случается в театре. У нас этого нет. Актер создает сатирический образ, достойный осмеяния. Другой образ. Валентин любит. Это не вызывает сомнения. Он го­ тов бороться за свою любовь, ЕГО ГЕРОИ Зарисовка к портрету актера Мурманского областного драматического театра Владимира СТОМЕНКА умереть, защищая любимую. Но в интерпретации Стоменка (как и задано режиссером) эта самоот­ дача, рыцарство скорее для себя, для утверждения своего мужско­ го достоинства, а не осознанная потребность защищать любимую. Что-то кудимовс-кое нет-нет да и прорвется в этом образе. В спектакле Валентина гораздо выше в любви. Она любит, гото­ ва на любую жертву ради него. Валентина (артистка Клавдия Бе- лоза) не мыслит себя без него. Валентин же Владимира Стомен­ ка — легкомысленнее. В нем нет глубины чувства, не просматрива­ ется второго плана. С точки зре­ ния жизни такая трактовка обра­ за достаточно достоверна. Дейст­ вительно, краски чувств у деЕуш- ки тоньше и разнообразнее, чем у юноши. Девушки более жерт­ венны. Все это Владимир Стоме- нок рассказывает психологически точно и аргументированно — мальчишеская бравада, наигран­ ная опустошенность, неумение по­ нять любимую в решающую для нее минуту. А хотелось бы, чтобы актер по­ казал не только эволюцию жела­ ний своего героя, но и сердца, чтобы мальчик Валентин замет­ нее, чем это делается, прогресси­ ровал, поднимаясь по шкале чувств на новую ступень, прибли­ жаясь к Валентине. И, наконец, Федот Васков. По­ жалуй, это не только самая луч­ шая, но и самая любимая роль Стоменка. Хотя бы потому, что актер постоянно совершенствует ее. И если сравнить премьерное* исполнение и последнее, с радо- • стью отмечаешь, что актер все более и более оттачивает мно­ гие моменты,, все точнее попада­ ет в цель. То, что вызывало воз­ ражение на премьере, сейчас до­ ведено до необходимого уровня, то, что было недостаточно моти­ вировано, нынче подтверждено множеством штрихов и фактов. Казалось, что истерика Федота Васкова после того, как он узна­ ет о гибели Лизы Бричкиной, на­ поминает игру старых трагиков — со всхлипыванием, завыванием, в темпераментным битьем кула­ ками в грудь. Теперь же Влади­ мир Стоменок в этой сцене по- мужски сдержан, и только мо­ ментами по спине проходит судо­ рога рыданий. Или следующая за этой — сцена встречи с еще оставшимися в живых Ритой Ося- ниной и Женей Комельковой. В первых спектаклях не хватало ка­ ких-то родных, отцовских нот в голосе. Сейчас есть все: и внут­ реннее единение с девочками, и братание кровью, крепче которо­ го нет, и нежность, так несвойст­ венная прежнему Васкову. Вот Васков ходит с Уставом, стараясь найти разъяснения по ча­ сти женского пола, вот покашли­ вает, чтобы дать возможность женщинам привести себя в поря­ док, и начинаешь понимать, что суровость его напускная — бро­ ня от зубастых девчат, от всего того родного, мирного, чем по­ веяло на него с тех пор, как при­ слали женский взвод. Он себя самосграничивает. Сухость, суро­ вость — не свойства его характе­ ра, а необходимость. Война! Вас­ ков Стоменка — человек алмаз­ ной твердости. Строгий, неумоли­ мый судья своих поступков. А уже одно это говорит о тонкости душевной организации. Когда, обходя посты, Басков, помимо своей воли, задерживает­ ся возле Бричкиной, видишь, что ВаскоЕ-то не службист, не солда­ фон, а обыкновенный деревен­ ский парень, улыбчивый и компа­ нейский. Его тянет к Бричкиной, Она своя. И он это понимает. Отсюда и эмоциональная обна­ женность в сцене узнавания о ги­ бели Бричкиной. Берет пилотку, ищет инициалы, нашел, пошатнул­ ся — «Не дошла, значит, Брнчки- на», — опустил руки безвольно, упал ничком и, от собственного бессилия, от невозможности спа* сти Лизу, заплакал. И когда Соню убили, всплакнул Васков — ску­ пая слеза скатилась по щеке. Б слезах этих не только горе от смерти близкого человека, 6 еще и суд над собой — не су­ мел сберечь. Физически ощуща­ ешь, как, надрываясь, на пределе (а где тот предел для Федота Васкова?), несет Васков груз каж­ дой смерти. Только запас душев­ ного здоровья, железная воля доводят старшину до победы. И когда он, преклонив колено, це­ лует смертельно раненную Риту, кажется, что не ее он целует, а клянется отомстить. Так и засты­ вает он, коленопреклоненный, как памятник павшим воинам. Не все роли актера равноцен­ ны по мастерству. Совсем не за­ помнился Юрий («Справедливость — мое ремесло»), Сергей («Са­ мый последний день»). Неряшли­ во, непродуманно выглядит одна из последних работ Владимира- Стоменка — Альфред («Белое платье матери»). Однако лучшие образы, созданные на сцене в последние годы, говорят о том'* что актеру многое под силу. Не-* обходимо только постоянно, вдумчиво работать. Л. ФЕЛЬДМАН, театровед*