История Мурманского областного драматического театра по страницам газет (1941-1991) [Электронный ресурс] / Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка. - Электрон. дан. (1 файл : 190 МБ). - (Мурманск : МГОУНБ, 2019). - Режим доступа: сайт МГОУНБ. - Загл. с экрана. - Файл в формате Portable Document Format (PDF).

ОЕДАВНО . НА ВЫСТАВКЕ * * эстонской художественной фотографии я обратила внимание на работу К. Суура «Тишина». Первое впечатление, как ни странно, — почти физическое ощущение грохота современного города. И вдруг... тишина. По улице идет старушка. Ее фигура рождает странное ощущение ка- кой-то особой тишины, возникаю­ щей в жизненном пространстве пожилой женщины и неторопли­ во следующей за ней. Похожее впечатление возника­ ет от спектакля Мурманского об­ ластного драматического театра «Белое платье матери» по пьесе татарского драматурга Шарифа Хусайнова (режиссер В. В. Ки­ селев). Мать приезжает в город, где жив у т трое ее взрослых сыновей. Она неизлечимо бсльна и знает, что жить осталось несколько ме­ сяцев. Встает вопрос: кто из сы­ новей должен взять мать к себе, ухаживать за ней, больной и бес­ помощной? Старший сын Максуд временно живет с семьей в л е т ­ нем сарайчике, в ожидании квар­ тиры, младший, Сайяр, — на ча­ стной квартире. К тому же он только что женился, и невестна не хочет ухаживать за больной свекровью. Остается Ислам. Он имеет и дом, и машину, и деньги, однако именно он и оказался са­ мым бессердечным. Ни Ислам, ни его жена Расиха не желают при­ нять мать к себе. Есть у матери и еще дети. Но они живу т далеко, в дру гих горо­ дах, куда она, больная, ехать не может. Один сын сл ужи т на гра­ нице. Другой — Инсаф — сам тяжело болен. Старые раны, по­ лученные . в боях за Родину, по­ стоянно напоминают о себе, и Инсаф •вынужден большую часть времени проводить в больнице. Как видим, конфликт пьесы сложен и остр. И режиссер спектакля В. В. Киселев не смяг­ чает остроты ситуации. Он лишь несколько смещает акценты. Главным действующим лицом по­ становки становится мать. В ре­ зультате морально-этические проблемы получают философское толкование, и расширяется интер­ национальный диапазон этой ак­ туальной для всех людей пьесы татарского драматурга. Белый цвет — символ любви, красоты и непорочности души. В конечном итоге — это. символ счастья. Мать в исполнении А. Маго- маевой — это тоже символ люб­ ви, жертвенной и прекрасной. Это символ высокой духовности, света, счастья. Дважды мы видим мать в бе­ лом платье. Первый раз — на свадьбе младшего сына, когда все доброжелательны друг к дру­ гу и ничто не омрачает веселья. Дети не знают еще о болезни матери. В этой сцене все сияет чистотой, солнечностью, отраже­ нием любви молодых • супругов. А мать своей красотой, плавно­ стью движений в танце, удиви­ тельной нежностью, пожалуй, да­ же затмевает на какое-то мгнове­ ние невесту. Это свадьба. Второй раз — белое платье ма­ тери создает ощущение разла­ женности, неустроенности, тре­ воги. Должен приехать один из сыновей, тот, что служит на гра­ нице. Мать надевает белое платье — ведь праздник, сын едет до­ мой к матери, где ждет егд лю­ бовь, тепло, свет. Но нет сына, погиб, охраняя государственную радостный, немного капризный, немного восторженный. Вот оно что: взрослые люди при появ­ лении своей матери стали деть­ ми. Но возникло и еще нечто, за­ ставляющее зрительный зал вни­ мательно прислушаться к проис­ ходящему на сцене. Возникла ти­ шина внутренняя, мудрая, с кото­ рой мать, чуть улыбаясь, осматри­ вает своих детей. И так властна эта тишина, что и мы невольно начинаем видеть мир ее глазами, оценивать по ее меркам. И ЕСЛИВЫ ЗНАЛА.. РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОДНОЙ РОЛИ В СПЕКТАКЛЕ „БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ МАТЕРИ" • МУРМАНСКИЙ ОБЛАСТНОЙ ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР границу. Близится к концу жизнь матери. Так белый цвет становит­ ся печалью, трауром, символом той грани, за которой — вечность, бессмертие. А. Магомаева создает образ женщины прекрасной и велико­ душной. Ее мать живет в особом мире' мудрости й той неописуе­ мой .тишины, которая даруется старости, которая изгоняет сует­ ливость (разум экономит время), мелкость (все — по большому счету), многословие (слово мысль, итог прожитой жизни). Помните фотографию с эстон­ ской выставки? В мурманском спектакле . сходная атмосфера возникает при первом же появ­ лении матери на сцене. Шумит f свадебное застолье. Сколько эмоций. Сколько харак­ теров. Сколько судеб. Но откры­ вается дверь, й входит мать. Что- то неуловимо изменилось. Нет, шум не утих, наоборот, он стал активнее. Изменился его харак­ тер. Из взрослого, самоуверенно­ го, то иронического, то скептиче­ ского, то раздраженного, то ве­ селого он превратился в дэтскчй, именно с этого мгновения мы на­ чинаем жить ее жизнью. Десятерых детей воспитала мать. Разных детей. И героев, и скромных простых людей. И од­ ного подлеца. Мать А . Маго- маевой — человек, проживший суровую жйэнь, вдоволь хлебнув­ ший горя) но человек — счастли­ вый. Она счастлива сознанием собственной- значимости на земле, тем, что жизнь прожита не зря. Поэтому ее не страшит смерть. Она ждет своего конца гордо и спокойно. По-человечески. И де­ тям своим она завещает жить по- человечески. В это слово мать- Магомеева вкладывает огромное значение. "Самое страшное — это малодушие: «Вот вам мое последнее сло­ во: живите пр-людски! Пусть ни­ какое испытаний. — ни добром, ни злом, ни счастьем, ни несча­ стьем — не убііет в каждом из вас человека! И больше всего остерегайтесь малодушия! В ма­ лодушии сидит трус. А трус, что­ бы спасти^ свою шкуру, -способен на любую подлость. Трус может предать родного - отца, предать родную мать. Даже Отечество трус может предать!» Эти слова — итог жизни мате­ ри, пережившей самое страшное — предательство сына. А. Мзго- маева произносит их горько, страшно. Это — завещание де­ тям. Но это — и проклятие одкс- му из них. Из строя всего спектакля не­ вольно рождается вопрос: как могла такая хорошзя мать воспи­ тать столь никчемного сына? Пьеса не дает ответа. Его на­ до искать в самом спектакле. Главное достоинство и муд­ рость постановки, ло-моему, в том, что режиссер В. В. Киселее и исполнительница центральной роли А . Магомаева подходят к жизненной ситуации, предложен­ ной автором, философски. Вина сына ложится на плечи матери. Служение матери делу воспи­ тания своих детей — пример са­ мой высокой и прекрасной жерт­ венности. Но всегда ли оправ­ данны подобные жертвы? Не ста­ новятся ли они иногда корнем зла, порождающего пороки че­ ловеческие? Вспомним, Ислам был самым трудным ребенком. Всем своим детям мать дала жизнь один раз. Ему — дважды. Первый раз — рожая в муках. Второй раз — жертвуя своей жизнью и спасая от смерти. Какой материнской меркой оценила она жизнь этого своего сына? По-видимому, самой высо­ кой. Во всяком случае, она обе­ регала его больше, чем осталь­ ных детей от тягот жизни. Не осуждала сурово его пороки. В результате — воспитала стяжате­ ля и эгоиста. В дни Великой Оте­ чественной он дезертировал из Красной Армии. Мать и тут про­ стила сына, с мукой понеся крест матери предателя. Старость, близость конца дела­ ют ее глаза зоркими. Только те­ перь она понимает, что сотвори­ ла. Ее последнее обращение к детям — это обращение старо­ сти, мудрости к молодости, не­ дальновидности. Это горькое осознание.челове­ ком собственной ошибки режис­ сер выделяет особо. Недаром по­ является в спектакле пролог. Не­ даром на слова старика Альму- хамета: «Счастливая ты, мать! Стольких детей сумела вырастить. И ведь из каждого человека сде­ лала!» — мать отвечает со вздо- хом: — Ах, если бы из каждого!.. Трагедия матери-Магомаевой в том, что она слишком поздно по­ няла свою ошибку. Знала бы раньше, в молодости... Если бы молодость знала... Если бы старость могла... Т. ЧЕСНОКОВА, театровед.