Рыбный Мурман: сборник рассказов и очерков мурманских моряков. 1933.

Приехали мужья с промысла, начали спрашивать: — Почему закрыта казенка? Кто закрыл ее? — Да вот закрыли, и не выпьете теперь. Тогда мужики собрали сходку, стали выяснять, кто эту бумагу написал. Подумали на священника. При­ звали его на сходку, хотели ему трезвона задать: —• Не суйся с бабами! А священник, бедный, защищается: —• Что вы, что вы, ребята! Меня-то оставьте в по­ кое! Я про дело это и не знал. Хотелось мне высказаться, оттрезвонить мужичков по-хорошему, да женщины не пришли на сходку, испу­ гались. Кроме меня и Марьи Житких никого не было. Так ничем сходка и кончилась. Пришли домой, муж меня спрашивает: —■Кто написал бумагу? Ты? — Я! Я просила матерь божию и Николая чудо­ творца, чтобы помогли нам закрыть казенку! Я и правда еще в них верила тогда. Муж бах меня по уху, что в голове зазвенело. Даром, что богомольный. И другой раз ударил. А казенку уж не вернули. С той поры начали опять в Териберке жить спокойно. V. Ездил у меня муж и на акулий промысел. Акул в нашем море много. Найдут они на лодку, так и лезут. Промышленники уж івыбирают, какая покруп­ ней. Попадают акулы по сорок пудов, одной воюксы из нее тринадцать пудов напорят. Муж на своей старой еле промышлял, вмещала она две тонны, и полную, бывало, везет воюксы. А мясо бросали. Надуют тушу мехами, перевяжут,— ее поверх воды и несет. А если ее так спустить в море,— гуща уйдет на дно, и больше ни одной акулы н.е попа­ дет на уду: они одна другую жрут. Пока всю не с’едят, вверх не пойдут. Теперь, при советской власти, 48