Рыбный Мурман: сборник рассказов и очерков мурманских моряков. 1933.

Люди ползали на обгорелом пенье. У моей свекрови сгорела корова и все, что было в доме, только детей спасли. Свекор в этоі время был недалеко— в Западной Лице, плавал матросом на парусном судне одного судо­ владельца. С ним был и сын — мальчик лет двенадцати. Команда сидела в каюте, шили паруса. Мальчик вышел на палубу, увидел пароход и крикнул: — Татка! Татка! Корабль идет без парусов, а дыму очень много! Тогда еще пароходы не ходили на Мурмане, маль­ чик их и не видел никогда. Выскочили все на палубу, смотрят, — пароход уже близко. Взяли хлеба за пазуху, мальчика свекор положил в мешок, так и нес до Колы. Потихоньку выехали на берег, а оттуда ползком выбрались в горы. Пришли в Колу,— івсе сожжено. Что делать? Мой свекор с семьей построил землянку. Потом из государ­ ственной дачи стали выдавать лес на погорелое. Бедность была. Семейство у свекра было большое, девять человек, — так и не могли оправиться после пожара. Кое-как вырастили детей, переженили. С родителями остался только один холостой млад- ший сын Максим. Свекру не хотелось последнего сына отдавать в солдаты, а мурманских колонистов тогда в солдаты не брали. Да и нужда замучила. Он стал уго­ варивать сына ехать в колонию. •— Поедем, Максимушка, в Териберкѵ в колонисты, будет ѵ меня хоть хлеба кусок от тебя, а от тех детей я не жду. Максим в ногах у отца валялся. — Не надо ехать в колонию. Жизни там не уви­ дишь. Я лучше в солдатах отслужу. Свекру тогда шел уж седьмой десяток, был он боль­ ной, грыжный. Старик настаивал, Максим не захотел оскорбить отца отказом, — записались в колонисты. 38