Рыбный Мурман: сборник рассказов и очерков мурманских моряков. 1933.

В девяностые годы особенно тяжко пришлось ры­ бакам. Вместо хлеба серебристой корой березы питались, п смерть беспощадно прошлась по рыбацким рядам. Что знала и видела Кузомень раньше? Ветхие избы, под окнами чьими протяжно и жалобно плакалось: «Подайте милостыньку ради Христа». По неделям «святых» и «целителей» чествовали бес­ пробудным пьянством и драками смертными. После вдовы и дети с плачем в могилу несли мужа, брата, отца. Тягучее гуденье колоколов, противное большинству людей ныне, «святой» было музыкой невежества и рабства тогда1. •Били жен мужики, а те увядали, болели, плодили калек. В то время как рыбу ,ловить надо было, шли люди в церковь, а оттуда в кабак за вином. От нужды, темноты пропивали последние крохи. Смертность большая была, болезни косили людей. А молодежь? То же пьянство, распутство, похабные песни, дикие пляски в грязных избушках — в духоте, в тучах пыли, в дыму. Кабак и церкви красовались на площади, а в помощь им несколько курных избушек у околицы пряталось. В них торговали всяким «товаром» и ночью и днем. «Светелки», «конторки» звались те избушки — кулацкая радость и мор бедняков. В селе выделялись хоромы, на рыбацкие деньги по­ строены, «духовных пастырей» да начальства жесто­ кого. Тут же стояли жилища Иванов Ивановичей — бо- гатеев-купцов. Трудом и потом тех они созданы, кто после вселенья «хозяев» не смел в них входить. Крепко стояло владычество «сильных людей», — они владели нравами, жизнью и трудом бедняков. Хоромы попу, богачу и начальнику, а школе—кур­ ную избу. Два-три десятка детей еле вмещалось в школу. 313