Рыбный Мурман: сборник рассказов и очерков мурманских моряков. 1933.

Двадцать первого августа хозяин прописался на отход, уплатил корабельные, портовые сборы, и начали готовиться к отходу. Подняли якорь, к борту подошел заказанный хозяином мотор и отбуксировал «Диану» за мол. Ветер был попутный. Хозяин распределил вахты: Лаіпина назначил с Зуевым, а сам стал на вахту с кашеваром Ваней. Вскоре увидали русские берега. Хозяин призвал Лапина и Зуева в каюту, чтобы выпить «с обозрением Русской земли». Этот обычай был сильно развит среди поморов. Зуев пил очень мало, а хозяин и Лапин ьализались изрядно, даже на песни начало позывать. Ваня в это время стоял у руля и рулил, куда глаза глядят. Зуев, прислонившись к мачте, тихонько пел матросскую песню: Кончил я классы, штурманом звали, Плавать матросом пошел, Как ни старался, как ни трудился, Но далеко не ушел. Все говорят: «Моряки только пьяницы, Грубый и дерзкий народ», Вышли бы в море да с нами поплавали, Знали б, моряк как живет. В сильную бурю, погоду ненастную С мачты товарищ упал. . Подняли с палубы, кровыо облитой, Мучился бедный, страдал. Вот уже два месяца носимся в море, Всюду в каютах вода, Ветер так жалобно в кубриках воет, Экая, право, беда. Тянешь канаты рукою мозолистой. Кровь на ладонях горит, Каплет на палубу, с грязыо мешается, Взглянешь, так сердце болит. Вот уж не даром копейка добытая, Долгие ночи без сна. 121