Материалы, собранные в Архангельской губернии летом 1901 года А. В. Марковым, А. Л. Масловым и Б. А. Богословским. В 2 ч. Ч. 1. Зимний берег Белого моря. Волость Зимняя Золотица. I. Духовные стихи. II. Былины и исторические песни. III. Причитания. – Москва : Типография К. Л. Меньшова,1905.

— б — отъ былинъ Зимняго берега. Прежде всего, обращаешь на себя вниманіе ихъ рит мическое строеніе. Въ этомъ отноіпеніи записанныя нами былины дѣлятся на два вида: съ рит- момъ (въ элементарномъ смыслѣ этого слова) двухдольнымъ и трехдольнымъ. Первый на Терскомъ берегу встрѣчается, какъ исключеніе (у сказательнидъ У. Во- иіящиной, М. Ф. Кожиной, И. Ф. Кореховой), а трехдольный является господству- іощимъ; на Зимнемъ берегу двухдольный ритмъ встрѣчается чаще. Въ мотивахъ на всемъ Терскомъ берегу легко усмотрѣть одну общую основу и близкое родство, на Зимнемъ—мы встрѣчаемъ разнородные напѣвы, и это разнообразіе объясняется, вѣроятно, частыми сношеніями золотицкихъ крестьянъ съ жителями сѣверо-восточ- ной части Архангельской губерніи. Обращаясь къ отдѣльнымъ пѣвцамъ, мы должны замѣтить, что каждый сказа тель поетъ большую часть своихъ былинъ на одинъ излюбленный напѣвъ, лишь нѣкоторыя старины изъ его репертуара поются имъ на другіе „голоса". За вы дающегося исполнителя былинъ въ Зимней Золотицѣ, нужно признать Ѳ. Т. По- иомарева-Почошкина. Музыкальный репертуаръ его, правда, исчерпывается тремя, четырьмя напѣвами, но это настоящій художникъ, мастеръ своего дѣла. Ііапѣвъ у него въ противоположность другимъ сказателямъ, выработался въ нѣкоторую опре- дѣленную форму, и онъ принадлежитъ къ числу тѣхъ сказателей, которые точно соблюдаютъ размѣръ стиха, лишь изрѣдка допуская расширенія или сокращенія, что очень часто случается у другихъ, напр, у Г. Л. Крюкова. Индивидуальную особенность въ музыкальномъ отношеніи представляетъ молодая сказательница М. О. Крюкова; старины, которыя пришлось у нея слышать, она поетъ на особые напѣвы, изъ которыхъ одни, какъ она утверждаетъ, переняты ею у дѣда, другіе у мезенскихъ каликъ. Но напѣвы ея, какъ и самый текстъ, страдаютъ ка кой-то неустойчивостью и отсутствіемъ онредѣленнаго размѣра. Подчасъ казалось, что въ данный моментъ она сочиняетъ старину и укладываетъ ее въ первый поиавшійся напѣвъ, быть можетъ, ею сочиненный или заимствованный изъ другой былины. Достоинъ замѣчанія тотъ фактъ, что сказатели часто мѣняютъ напѣвы былинъ и, при повтореніи въ другой разъ, нерѣдко поютъ ихъ совершенно на другой голосъ, не говоря уже о перемѣнѣ тональности, въ зависимости, напримѣръ, отъ уста лости пѣвца. Изъ всѣхъ напѣвовъ обраіцаетъ на себя вниманіе своеобразный стиль „Кострюка“ въ исполненіи Г. Л. Крюкова. Только прослушавъ подлинное исполненіе, можно имѣтг, понятіе о такомъ иѣніи: это не мелодическое пѣніе и не речитативъ, а пожалуй, если можно такъ выразиться, скороговорка въ предѣлахъ музыкальности, напоминающая скоморошью манеру, очень распространенную еще въ селеніяхъ бассейна рѣки Пинеги; отсюда-то черезъ мезенцевъ, вѣроятно, этотъ стиль попалъ и на Зимній берегъ. Не меньпіій интересъ нредставляютъ напѣвы духовныхъ стиховъ. Въ мелоди- ческомъ отношеніи они раздѣляются на три вида: во-первыхъ, напѣвы, заимство ванные изъ обиходной церковной музыки, или, по крайней мѣрѣ, носящіе сильный отпечатокъ таковой, какъ напр., „Преподобный Макарій", записанный на Терскомъ берегу; во-вторыхъ, на голосъ былинъ (напр., „Царь Агапій“, „Непростительный грѣхъ“, „Василій Кесарійскій“), и въ - третьихъ, собственные напѣвы духовныхъ стиховъ чисто-народнаго склада, съ выработавшимися для подобныхъ стиховъ ха рактерными заключеніями (кадансами).