Энгельмейер, А. К. По русскому и скандинавскому северу. Путевые воспоминания. В четырех частях / А. Энгельмейер. – Москва : Типография Г. Лисснера и А. Гешеля, 1902.

— 62 — океанъ лѣса. Тамъ, среди этихъ лѣсовъ, далеко-далеко течехъ Мезень, за нею Печера, дальше идетъ Уральскій хребетъ, а за нимъ необъ ятная, суровая Сибирь. И какъ мало жилья на всемъ на этомъ огром- номъ пространствѣ! Только звѣрями кишитъ оно. Они сталкиваются, схватываются и гибнуть тамъ въ этихъ кущахъ, въ этихъ трущобахъ, безъ сочувствія, безъ защиты и помощи. Тамъ въ этихъ чащахъ властны лишь зубы да когти. Тамъ каждый самъ за себя. Пустыня, великая, русская пустыня! Когда же ты заселишься и оживишься настоящею, радостною человѣческою жизнью? Разсказываютъ, что на Бѣломъ морѣ и на Ледовитомъ океанѣ бываютъ въ жаркіе, ясные дни настоящія марева. Команда на „Ломоносовѣ11, начиная съ капитана, по происхожденію простолюдина, китолова и владѣльца нѣкогда своихъ собственныхъ шкунъ, и кончая послѣдннмъ матросомъ, была симпатична и любезна. Не говорю уже о трехъ штурманахъ, помѣщавшихся во II классѣ, т.-е. вмѣстѣ со мною. Особенно симпатиченъ былъ старшій изъ нихъ, съ которымъ мы все время упражнялись по-англійски. Этотъ молодой человѣкъ былъ однако серіозно боленъ и изрядно хрипѣлъ, послѣ каждаго ночного дежурства на палубѣ. Второй штурманъ, какъ ока залось, объѣздилъ почти весь свѣтъ. Третій былъ еще очень при- митпвенъ и молодъ. Онъ неудержимо и открыто сѣтовалъ на то, что ужасно влюбленъ и тоскуетъ. Матросы, какъ я говорилъ уже, были все народъ молодой и при- вѣтливый. Грустнымъ выглядѣлъ изъ нихъ только одинъ рослый и рыхлый юноша, довольно симпатичной наружности, хотя и весь въ угряхъ. Его фамилія врѣзалась мнѣ въ память. Его звали Юргенсъ. .Другой выдѣлялся изъ остальныхъ, какъ денди. Это былъ Низуткинъ, т.-е. братъ прелестной моей знакомки или, скорѣе, незнакомки Уленьки. Изъ прежнихъ пассажировъ, съ рѣчныхъ пароходовъ, никого нѣтъ на „Ломоносовѣ“ . Всѣ они далѣе Соловковъ не поѣхали. Казан- скій священникъ было соблазнился сопутствовать мнѣ до знаменитаго Печенегскаго монастыря, но его супруга захотѣла ѣхать вмѣсто того на Кавказъ и въ Крымъ. Въ первомъ классѣ ѣхали, какъ я уже говорилъ, предсѣдатель правленія Мурманскаго пароходства, еврей- скаго типа человѣкъ, да членъ того же правленія, нѣкій прибалтійскій баронъ. Тамъ еще находился одинъ архангельскій рыбопромышлен- никъ, одѣтый по-европейски, да другой, такой же, одѣтый по-русски. Послѣдній былъ изъ разбогатѣвшихъ мѣстныхъ рыболововъ. Во второмъ классѣ, у насъ, публика была тоже немногочисленна. Ѣхалъ съ семействомъ какой-то сельскій учитель, еще одинъ мелкій