Энгельмейер, А. К. По русскому и скандинавскому северу. Путевые воспоминания. В четырех частях / А. Энгельмейер. – Москва : Типография Г. Лисснера и А. Гешеля, 1902.

— 56 — вліяніе на людей религіозныхъ передъ отходомъ парохода, ца еще въ бурную погоду? На этотъ разъ однако погода была ясная и тихая. И грусть на душѣ была ясная и тихая. Нѣкоторые богомольцы спѣшили еще разъ совершить приношенія около ракъ преподобныхъ. Тутъ выкладывались деньги, холсты и другіе предметы православной жертвы. Собиралъ все это монахъ, дежурившій около сіявшихъ золотомъ и разноцвѣтными лампадами ракъ. Въ этомъ ему помогалъ равнодушный и безотвѣтный ко всему окружающему схимникъ, о которомъ уже я говорилъ. Всѣ такія картины возбуждаютъ сначала любопытство, но подъ конецъ все болѣе и болѣе гнетутъ. И, положительно, не дождешься отъѣзда. Тянетъ, тянетъ отсюда туда, въ культурный, свѣтлыя лю теранская страны, съ разумною жизнью, съ добрымъ трудомъ и съ чело- вѣчными радостями. И жаль всѣхъ этихъ несчастныхъ, которые обречены здѣсь оставаться навсегда, и испустить даже здѣсь свой послѣдній вздохъ, не извѣдавъ, быть можетъ, иной, лучшей жизни. Особенно жаль молодыхъ людей, которые какъ будто бы съ затаен ною завистью и грустью поглядываютъ на готовый къ отплытію паро ходъ, и на спѣшащихъ на него пассажировъ. Наконецъ, вся наша прежняя компанія собралась на пароходѣ. И тотъ же угрюмый капитанъ грубо и уныло отдалъ приказаніе къ отплытію. „Соловецкій1 отвязали, и онъ свободно зазыбился на водѣ. Многіе изъ публики крестились въ послѣдній разъ на соборъ. Судно наше потихоньку заработало винтомъ, и скоро вышло въ от крытое море, которое было ясно и спокойно и свѣтилось своимъ блѣдно-голубымъ цвѣтомъ, подъ синеватымъ яснымъ небомъ. Пассажиры дѣлились своими впечатлѣніяш, вынесенными изъ мо настыря. И далеко не всѣ отъ нихъ были въ восторгѣ. Казанскій священникъ, какъ теперь мы узнали, лично участвовалъ во всѣхъ службахъ. Это здѣсь въ обычаѣ для пріѣзжихъ духовныхъ. Поэтому онъ вообще мало видѣлъ остальное. Нашъ старый знакомецъ, отецъ Николай, экономь парохода, про- низывавшій пассажировъ своимъ подозрительнымъ взглядомъ, жаловался теперь, уже весьма откровенно на свое положеніе и оброшенность у начальства. Казалось, онъ хотѣлъ, наконецъ, хоть какъ-нибудь насъ тронуть и вызвать на подаяніе, потерявъ всякое терпѣніе передъ на шей нещедростыо. Къ ночи сей хитрецъ, ухаживавшій особенно за какимъ-то двор- цовымъ поваромъ, украшеннымъ позументами, который ѣхалъ въ III классѣ, вздумалъ его втиснуть къ намъ во II. Но болѣе твердые