Энгельмейер, А. К. По русскому и скандинавскому северу. Путевые воспоминания. В четырех частях / А. Энгельмейер. – Москва : Типография Г. Лисснера и А. Гешеля, 1902.

— 161 — продолжалось цѣлый день. Конечно, съ утра происходилъ преимуще ственно отливъ публики изъ города, а къ вечеру — ея обратный при- ливъ. Тутъ я долго наблюдалъ мѣстную публику. Я видѣлъ и зажи- точныхъ, которые теперь-то, именно къ вечеру, и выѣзжали гулять и наслаждаться жизнью. Они ѣхали на болѣе или менѣе нарядныхъ пароходахъ. Тутъ же я видѣлъ и цѣлыя толпы скромныхъ труже- никовъ, разныхъ мастеровыхъ и поденщиковъ, которые, наоборотъ, къ вечеру возвращались въ городъ домой, чтобы завтра, рано по утру, опять приниматься за свою вѣковѣчную работу, за свою сѣрую, горевую жизнь. Этими пассажирами были наполнены до тѣсноты пароходики самаго скромнаго вида. Иногда даже и съ такого суденышка раздавались звуки двухъ-трехъ жалкихъ трубачей. Скромная публика выѣзжала и возвращалась домой нерѣдко цѣлыми семьями. Иногда на рукахъ родителей спали утомленный поѣздкою дѣти. Одинокіе мужчины возвращались часто съ удочкою или съ винтов кою, изъ которой они гдѣ-нибудь упражнялись въ цѣль. У большинства изъ этой скромной публики были съ собою сумочки или саквояжи съ провизіей. Велосипеды и фотографическіе аппараты оказывались, наоборотъ, у зажиточной и франтоватой публики. Я шелъ долго за толпами скромныхъ тружениковъ, возвращав шихся тихо и молчаливо съ воскресной прогулки въ свои унылые кварталы, пока всѣ они не разсѣялись по своимъ угламъ. Тогда я опять очутился среди обыкновенной уличной толпы. Упомяну и здѣсь, что, несмотря на воскресенье, я не только не замѣтилъ ни одного пьянаго, но не наткнулся даже ни на одну само- малѣйшую сцену грубости или неучтивости. Маленькій, умный, даровитый и трудолюбивый народъ, создавшій себѣ прочную, культурную жизнь, выстроившій столько прекрасныхъ городовъ и роскошный, безплатный университета, мирно и тихо воз вращался домой къ своей трудовой, трезвой и полезной жизни, скромно, но разумно и полезно отдохнувъ на берегахъ чудныхъ фіордовъ своей прекрасной родины. „Намъ нельзя такъ, какъ поступаютъ въ богатой, плодородной Россіи. Мы живемъ на камияхъ. Мы только и сильны трудомъ и трезвостью'1. Мнѣ припомнились приблизительно эти слова проповѣд- ника въ Тромзё. „Мы ко всему еще бѣдны и малочисленны, родина наша не велика11, какъ помнится, еще говорилъ онъ. И перебирая все это въ памяти и глядя на этотъ симпатичный, и счастливый народъ, я завидывалъ ему, я любилъ его. А. Эшвлъмвйіръ. По русскому и скандинавскому Сѣверу . И