Энгельмейер, А. К. По русскому и скандинавскому северу. Путевые воспоминания. В четырех частях / А. Энгельмейер. – Москва : Типография Г. Лисснера и А. Гешеля, 1902.

— 101 — Нашъ рестораторъ сегодня оставилъ насъ безъ кофе. ІІа вопросы, что это зЬачитъ, онъ отвѣчалъ, что у него нѣтъ сливокъ. Однако, вечеромъ онъ взыскалъ съ насъ за полное дневное содержаніе. И никто даже не возразилъ ему на это. Я поразился. И ничѣмъ не могъ этого объяснить, кромѣ равно душия пароходнаго начальства ко всему, что не касалось I класса. Очевидно, что отсутствіе всякаго контроля здѣсь развило и неко торую недобросовѣстность, хотя чрезмѣрное контролированье и недо- вѣріе ведетъ еще къ худшему, какъ у насъ, въ Россіи, гдѣ каждый другъ другу глядитъ не только подозрительно въ лицо, но еще и ■старается постигнуть, что дѣлается у другого въ душѣ, и что онъ замышляетъ. Вспомните, напримѣръ, какъ слѣдитъ у насъ за пассажирами лакей на вокзалѣ, опасаясь, конечно, что или за съѣденное не заплатятъ, или унесутъ тайкомъ что-нибудь со стола. Вглядываясь въ нѣкоторые порядки парохода и замѣчая, что тамъ даже никого не принуждаютъ брать билеты, я пришелъ къ убѣжде- нію, что нѣкоторые пассажиры, особенно третьеклассники, ѣздятъ безъ нихъ. Капитанъ, и тотъ мнѣ успѣлъ солгать. Онъ увѣрялъ меня, что на ■скорыхъ пароходахъ (т.-е. прямого сообщенія), которые не остана вливаются у маленькихъ станцій, въ каковыя заходить „Haakon Yarl“, плата за проѣздъ выше, нежели на послѣднемъ. Между тѣмъ это ока залось неправдой. Вообще, роль норвежскихъ капитановъ насъ, русскихъ, поражала. Нашъ капитанъ, какъ говорили два мурманца, только и занимался на пароходѣ, что одними пассажирами I класса. За табль-д’отомъ онъ ■старался всячески развлечь и занять ихъ. Одинъ разъ, вечеромъ, со- •ставилъ даже на палубѣ танцы, изъ нашихъ молодыхъ гимнастовъ и женской прислуги парохода, подъ музыку пяти трубачей. Онъ пред- лагалъ и нѣкоторымъ изъ насъ принять участіе въ этомъ. Мы, русскіе пассажиры, прозвали его предводителемъ дворянства, видя его склонность къ увеселенію своихъ опекаемыхъ. Впрочемъ, нашъ старый, краснолицый и приземистый капитанъ, въ сущности, былъ добродушный человѣкъ. Онъ относился и ко мнѣ .довольно хорошо. Я долженъ сказать, что и всѣ норвежцы, его подчиненные и даже публика относились ко мнѣ тоже весьма ласково. Только моментъ при- знанія моей національности немного какъ-будто охлаждалъ ко мнѣ ино- ■странцевъ, но потомъ опять все сглаживалось.