Инфантьев, П. П. Мурманские зуйки : рассказ из жизни поморов. Мурман : очерк / П. Инфантьев. – С.-Петербург : Издание книжного магазина П. В. Луковникова, 1911. - 39 с. : ил.

— 20 — — Ну, ребята, не унывайте! Пробьемся какъ-нибудь зиму Живутъ же здѣсь колонисты,— авось, проживемъ и мы!— утѣ- шалъ онъ своихъ племянниковъ. Но тѣ и не думали унывать, такъкакъ зимовка на Мурманѣ не представлялась имъ особенно страшной. Они не имѣли еще понятія отомъ, что такое долгая полярная ночь, и даже были рады испытать неизвѣданное. Трофимъ написалъ и послалъ съ однимъ изъ послѣднихъ пароходовъ письмо Аринѣ, чтобы она не ждала ихъ возвращенія до слѣдующей осени и не особенно за нихъ безпокоилась. IV. Наступилъ сентябрь. Пароходы перестали ходить. Жизнь на Мурманѣ замерла. Начались снѣжныя вьюги и мятели. Зазимовавшіе промышленники прежде всего постарались пре вратить свой станъ въ жилище, годное для зимней стоянки. Они тщательно проконопатили всѣ щели мхомъ, обложили также и фундаментъ и крышу, и обсыпали снѣгомъ. Окна забили став нями,— во время сплошной полярной ночи не зачѣмъ было открывать ихъ. Впрочемъ, особенныхъ холодовъ они не боялись, такъ какъ знали, что на Мурманѣ не бываетъ суровыхъ зимъ. Дни становились все короче и короче. Въ концѣ октября солнце стало оставаться на небѣ не болѣе полутора-двухъ часовъ: остальное время приходилось на ночь да на утреннія и вечернія сумерки. 13 ноября солнце въ послѣдній разъ, и то однимъ лишь краешкомъ, на нѣсколько минутъ показалось на горизонтѣ и за- тѣмъ скрылось, чтобы больше уже не всходить до наступленія весны. Сначала, въ теченіе нѣсколькихъ дней, въ полдень пока зывайся еще на нѣкоторое время какъ бы предутренній разовѣтъ, но потомъ и это исчезло. Наступила длинная полярная безпре- рывная ночь. Мальчики съ тоскливою тревогой слѣдили за тѣмъ, какъ день постепенно превращался въ сплошную ночь, и какъ все время только луна да звѣзды сверкали на небѣ. Счетъ днямъ привелось вести уже не по солнцу, а только по висѣвшимъ въ стану часамъ. Но дядя не позволялъ ребятамъ все время сидѣть въ хижинѣ; онъ то и дѣло гналъ ихъ на свѣжій воздухъ, такъ какъ зналъ,