Добрынин, К. И. Великий помор : очерк жизни и деятельности М. В. Ломоносова : для школьного и семейного чтения / К. И. Добрынин. - Москва : Издатель В. С. Спиридонов, 1910.

— 10 — что надо самому учиться, потому что только ученье, наука могутъ дать отвѣтъ на тѣ вопросы, на которые ничего не могли сказать отецъ и знакомые Ломоносова. II. 12 лѣтъ отъ роду онъ началъ учиться грамотѣ у крестья нина той лее Куростровской волости Ивана ІІІубнаго. Уче нье пошло легко, такъ что мальчикъ черезъ ‘2 года, ко всеобщему удивленію, „учинился лучшимъ чтецомъ въ при ходской церкви". Охота его до чтенія па клиросѣ или за амвономъ была такъ велика, что нерѣдко „сверстники по ученью били его за то, что онъ стыдилъ ихъ своимъ пе- редъ ними нревосходствомъ произносить читаемое къ мѣ- сту разстановочно, внятно, а притомъ съ особою пріятпостью голоса". Видя такое отношеніе товарищей, встрѣчая посто янный оскорбленія, Ломоносовъ сталъ чуждаться общества своихъ сверстниковъ и весь отдавался чтенію. Сначала любимымъ его чтеніемъ были яштія святыхъ, которыя онъ доставалъ у дьячка сосѣдней церкви; читалъ онъ очень хорошо, быстро запоминалъ прочитанное и по- томъ часто пересказывалъ своими словами знакомымъ ста- рикамъ то, что нрочиталъ. Но всѣ книги, которыя Ломоно совъ доставалъ у дьячка, были исключительно духовнаго со- держанія: яштія, часословъ, псалтирь и т. п. Въ нихъ онъ не находилъ отвѣтовъ на мучившіе его вопросы; силы природы оставались для него таинственной грамотой, которой пе могъ прочитать ни самъ Ломоносовъ, ни окруятвш іе его люди. Какъ-то разъ, зайдя въ домъ односельчанина своего Хри стофора Дудина, Ломоносовъ увидалъ въ первый разъ въ жизни книги, напечатанныя не по-церковному. Онѣ доста лись Дудину случайно отъ какого-то заѣзжаго гостя. Это были грамматика Смотрицкаго и ариѳметика Магпицкаго. Одна изъ нихъ учила, какъ по-настоящему пуяшо говорить, читать и писать, а другая учила считать и разечитывать безъ ошибокъ какія угодно числа. Какъ ни просилъ Ломо носовъ старика Дудина дать ему эти книги хоть на нѣ- сколько дней, Дудинъ остался непреклоннымъ и на всѣ просьбы и мольбы Ломоносова отвѣчалъ рѣшительнымъ