Вальдман, К. Н. Старинное становище и торг (XVI в.) на Крайнем Севере (Кегор-Вайда-губа) // Известия Всесоюзного географического Общества. - 1968. - № 1. - С. 52-58

СТАРИННОЕ СТАНОВИЩЕ И ТОРГ НА КРАЙНЕМ СЕВЕРЕ 55 Одновременно с торговлей в Кегоре собирали дань с лопарей для рус­ ского царя и для короля Дании. Занимались этим те же — уполномочен­ ный царя и комендант Вардехуса, которые, кроме того, следили за пове­ дением своих подданных на торге. Любопытно отметить, что Стивен Боро не встретил на торге монахов из Печенгского монастыря, хотя в 1556 г. Иван Грозный специальной грамотой отдал Печенгекому монастырю все побережье Студеного моря от Варенгской губы (Варангер-фьорд) до Кольской ( [ 14], стр. 100—101). Таким образом, Кегор стоял на земле Печенгского монастыря, но торг был государственным и управлялся человеком, назначенным Москвой. Когда зародился этот самый северный торг с иноземцами, сказать трудно. Во всяком случае в 1557 г. голландцы пришли в Кегор не впервые: они судили о прибыльности торга по предыдущим годам ([*], стр. 123). Здесь уместно вспомнить о надписи на шиферной плите Аникиевского острова (о-в Б. Аникиев), сделанной фленсбургским шкипером, которая гласит, что в 1510 г. он пришел туда в двадцатый раз ( [ 13], стр. 282— 283). По мнению Г. Ф. Гёбеля, эта надпись говорит о промысле и тор­ говле ([б], стр. 73). А ведь о-в Аникиев лежит в одной миле к югу от Цып-Наволока, т. е. уже на восточном берегу Рыбачьего! Изучение исторических документов с привлечением данных топони­ мики и старинных карт позволяет в общих чертах воссоздать картину экономического освоения бухты у Кегора. В 1557 г. бухта западнее мыса Кегор была центром богатого рыбного промысла. Здесь суда укрывались от непогоды, и на ее берегу вялили треску. Каждое лето здесь происходил крупный и хорошо организованный рыбный торг с иноземцами и здесь же собирали дань с лопарей. Однако летнего рыбацкого становища с характерными для него атрибутами Сти­ вен Боро там не приметил. Как свидетельствует В. И. Немирович-Дан- ченко, и в XIX в. к рыбацким становищам еще относили такие селения, в которых «нет даже изб, а просто сложены печи» ( [ 12], стр. 397). Между тем Стивен Боро писал, что, покинув торг, он из-за слишком слабого ветра «задержался к востоку от Кигорского мыса, отправил людей на берег и испек две полные печи хлеба в печах, которые имеются здесь у ка­ рел» ([*], стр. 125). Во время торга С. Боро побывал в шатре уполномоченного русского царя и во временных жилищах датских сборщиков дани и голландских купцов, т. е. нашел на берегу бухты только три легких строения летнего типа. Согласно переводу Ю. В. Готье, жилищ было два, так как гол­ ландцы угощали Боро на своем корабле. Ю. В. Готье ошибочно перевел слово «booth» как «корабль». В издании Хаклуйта 1580 г. стоит boothe, которое, согласно «Новому английскому словарю на исторической ос­ нове» Джемса А. Марри, является типичной для XVI—XVII вв. формой слова booth «будка, киоск» ( [ 22], стр. 997). Современное boat «шлюпка, лодка; судно, корабль» в XVI в. писалось boote или bote ([22], стр. 956). Одновременно мы можем назвать эту губу торговой гаванью: в 1557 г. в губе собралось 5 или 6 судов, включая судно Стивена Боро. В то время из иноземцев там безраздельно господствовали голландские купцы. На­ конец, этот пункт Кольского полуострова был местом, где с лопарей соби­ рали дань чиновники Датского королевства и России, т. е. он играл роль летнего административного центра. Три плавания (1553, 1556 и 1557 гг.) вдоль берегов Лаппии дали Уильяму Боро материал для карты берегов Кольского полуострова. До­ шедшая до нас рукописная карта была составлена им в конце 50-х годов. На этой карте впервые появилось название «Кегор» (Khegore), привя­ занное к мысу ( [5], стр. 141, карта). У основания мыса изображена бухта. Антони Дженкинсон поместил название «Khegore» на свою карту России (1562 г.). Несмотря на мелкий масштаб ( 1 :1 2 890 000), автор отметил Кегор, а для Печенгского монастыря места не нашлось.