Случевский, К. К. По Северо-Западу России. В 2 т. Т. 1. По Северу России : с картою северного края, отпечатанной в 6 красок, и 146 рисунков / К. К. Случевский. – Санкт-Петербург : Издание А. Ф. Маркса, 1897.

- 334 — ніямъ, и тутъ первое ыѣсто какъ по точности, такъ и по новости должно быть отдано книгѣ «Мурманскій берегъ въ промысловомъ и санитарномъ отно- іпенш» врача В. Гулевича, одного изъ главныхъ работниковъ архангельскаго санитарнаго отряда. Вотъ данныя средней температуры Мурмана по Реомюру: зима— 6 градусовъ, весна — 2,29, лѣто-|-8,95, осень —(—2,5; 20 и болѣе градусовъ тепла въ іюнѣ, полѣ и августѣ мѣсяцахъ не рѣдкость. Океанъ по Мурману зпмою не замерзаетъ никогда; по немъ плаваютъ льдины, не мѣшающія дви- женію судовъ; обмерзаютъ иногда берега на недолгое время такъ называемымъ «припаемъ», который очень быстро разбивается и образуетъ мѣстами «торосы», ледяныя горы; совершенно замерзаютъ только бухты. Судя по этимъ короткимъ, но яснымъ даннымъ, несомнѣнно, что нельзя считать Ледовитый океанъ по Мурману побережьемъ закрытымъ. Объ Устюгѣ Велпкомъ было сказано, что разница между продолжительностью навигацш пе- тербургскаго порта п архангельскаго не превышаетъ 30— 60 дней; но это—для Бѣлаго моря, имѣющаго нехорошую привычку замерзать, а не для Мурмана. Вопросъ о срокѣ плаванія по Ледовитому океану настолько существенно важеаъ какъ съ военной, такъ и съ торговой стороны, что о гаваняхъ и бухтахъ на шего побережья должно поговорить подробнѣе; это будетъ совершенно кстати послѣ посѣщенія Екатерининской гавани, предстоявшаго немедленно по входѣ въ Кольскую губу. Около четырехъ часовъ пополудни крейсеръ круто повернулъ вправо, въ губу Палу, и немедленно перемѣнилъ въ ней курсъ налѣво. Это и была Ека терининская гавань. Просторная гавань, съ тихо плескавшеюся водою, широко раскидывалась вокругъ, обрамленная скалами, разукрашенными зеленыо лѣсовъ. Широкій кругъ чертилъ по н е й .крейсеръ. Гавань не особенно велика: въ ней двѣ версты длины, одна—ширины; замерзаетъ она, и то не всегда, только на полтора мѣсяца. Это не бухта, это собственно проливъ между островомъ Екатерининскпмъ и матерою землею. Всѣ берега ея чисты и приглуби, подлѣ нихъ около десяти саженъ глубины; по дальше— отъ шестидесяти до ста саженъ. «Нельзя вообразить себѣ—говорить Рейнеісе—-стоянки безопаснѣе и спокойнѣе»; единственное неудобство ея—это узость входа, не допускающая лавировіси, что, какъ нзвѣстно, для судовъ съ паровыми двигателями—вопросъ третьестепенный. Съ давнихъ, давнихъ лѣтъ была Екатерининская гавань на виду и считалась кладомъ, такъ какъ выходъ изъ нея весною и возвращеніе въ нее позднею осенью,—что существенно важно для успѣха промысловъ— представляются вполнѣ удобными. Недаромъ стремятся наши промышленники, еще въ мартѣ мѣсяцѣ, къ сосѣдней съ нею Колѣ, со ставляющей главную станцію ихъ на пути къ Мурману. Съ 1741 по 1744 годъ зимовали въ Екатерининской гавани наши военные корабли, такъ какъ въ Архангельскъ входить они не могли, вслѣдствіе Березовскаго бара. Въ 1741 году были произведены— подробный осмотръ гавани и снятіё ея на планъ; въ 1742 году—вторично. Въ апрѣлѣ мѣсяцѣ 1748 года адмиралъ Брендаль, зимо вавши! тутъ съ флотомъ, получилъ приказаніе идти отсюда съ двумя соединен ными эскадрами въ Балтійсісое море; но оказалось, что кедровый лѣсъ, изъ