Случевский, К. К. По Северо-Западу России. В 2 т. Т. 1. По Северу России : с картою северного края, отпечатанной в 6 красок, и 146 рисунков / К. К. Случевский. – Санкт-Петербург : Издание А. Ф. Маркса, 1897.

- 330 - Снѣгъ былъ, видимо, на убыли, потому что изъ-подъ довольно громоздкпхъ пластовъ его, журча, сбѣгала вода; растительность вся, какая была, мелка и небогата количествомъ видовъ; эти бѣлые ягеліт, эти вороницы съ розовыми цвѣточками, главные, заглѵшаюіще всѣхъ остальныхъ собратій, представители сѣверной флоры, эти приземистые кустики можжевельника и березки-лилипута,— все это блестѣло на яркомъ солнцѣ полною жизнью, жизнью цѣлыхъ двадцати четырехъ часовъ въ сутки. На котловинахъ, обращенныхъ къ югу и заіци- щенныхъ вполнѣ отъ дыханія Сѣвера, будто въ парникахъ, густѣли травы, точно толісая одна другую, такъ ихъ было много. Желтоголовиковъ виднѣлось больше другихъ, бѣлѣли нѣжные цвѣточки морошки; кустилась брусника; попа далось нѣчто въ родѣ молочая, и блеснулъ въ одномъ мѣстѣ своимъ ярко-розо- вымъ цвѣткомъ небольшой «шипишникъ» (шиповникъ), Rosa сапіпа, мелкая, очень мелкая, но тѣмъ бодѣе яркая и замѣтная. Виднѣлись повсюду кучками желтый звѣздочки небольшого растенія, вѣроятно, того же вида, что и «молодило», Sedum acre, любящаго скалы и пески. Попадалась и брусника; говорятъ, что встрѣчаются мѣста, усыпанныя ею, и тогда они издали рѣзко краснѣютъ, отсюда слово «бруснявѣть»— краснѣть, «дѣвица бруснявѣетъ»; мѣста, обильно покрытыя цвѣтами или ягодою, называютъ здѣсь «грусна». Не такъ улсъ голъ и мертвъ оказался Мурманъ, какъ его оппсываютъ,— думалось проходившимъ подлѣ цвѣтовъ; впрочемъ, надо замѣтить, что экземпляръ «шипишника», попав- шійся на самомъ, такъ сказать, краю Сѣвера, если не исключеніе, то все-такн явлрніе довольно рѣдкое; это былъ, вѣроятно, какой-нибудь искатель приклю- ченій, нѣчто въ родѣ Христофора Колумба или Ермака, растительнаго царства. Подняться на Мурманъ на 500— 600 футовъ по скаламъ вовсе не легко. З а вершинами ихъ въ безконечную даль матерой земли пейзажъ, по завѣрс- ніямъ мѣстныхъ жителей, однообразенъ до невѣроятія. Это— безконечныя тундры, болота, низкорослый лѣсъ, совершенное отсутствіе людского жилья и дорогъ, если не считать одинокихъ, разбросанныхъ на значительныхъ разстояніяхъ охот- ничьихъ стороже къ и тропинокъ — «путиковъ», проложенныхъ охотниками. Вотъ и все, что одѣваетъ гранитныя основанія подпочвы. Удивительная: страна—Сѣверъ! Какъ поражаетесь вы полуночнымъ солнцемъ, какъ не сразу увидите играющаго предъ вами въ морѣ кита, такъ точно не замѣтите вы того, что называетъ мѣстный охотникъ тропочкой, «путикомъ». Вамъ говоритъ охотникъ, что вы стоите на «путикѣ», что вонъ онъ тамъ, дальше, тянется; но вы рѣшительно ничего не замѣчаете, кромѣ безконечной крупной сыпи камеиьевъ да торчащихъ между ними кустиковъ и стволиковъ растительныхъ лилипутовъ, покрытыхъ мелкимъ буреломомъ, отъ котораго въ глазахъ пестритъ,— такъ она, эта окрестность, сѣра, безконечна, безотрадна. А между тѣмъ въ этихъ сумрачныхъ панштяхъ глубокаго Сѣвера есть много жизни, своеобразной жизни. По безконечнымъ озерамъ и моховымъ боло- тамъ на короткіе сроки прилетаютъ бекасъ, дупель, утка и всякіе шнепы въ количествахъ невѣроятныхъ; тамъ, гдѣ, въ силу особенно счастливыхъ условііі, защищенный отъ сѣвера, разросся лѣсокъ, никѣмъ не мѣренный, мало кѣмъ пройденный, тамъ то и дѣло шарахается въ сторону отъ васъ куропатка, ряб-