Случевский, К. К. По Северо-Западу России. В 2 т. Т. 1. По Северу России : с картою северного края, отпечатанной в 6 красок, и 146 рисунков / К. К. Случевский. – Санкт-Петербург : Издание А. Ф. Маркса, 1897.

— 301 — фельдшеровъ, терявшихся со своими великими научными дознаниями въ безконеч- ныхъ пространствахъ побережья! До 1860 года не командировали даже и фельд- шеровъ; въ 1883 году впервые выработанъ и утвержденъ главнымъ управленіемъ общества Краснаго Креста проектъ устройства временныхъ, подвижныхъ лаза- ретовъ и пріемныхъ покоевъ архангельскаго общества Краснаго Креста на Мурианскомъ берегу. Больница не велика, но устроена чисто; при ней нахо дятся двѣ сестры Холмогорскаго женскаго монастыря; больныхъ оказалось только пять человѣкъ. Всѣхъ временныхъ больницъ въ настоящее время на Мурманѣ четыре: Териберка, Цыпъ-Наволокъ, Семь-Острововъ и Киберка. Въ Териберкѣ скопляется народа больше, чѣмъ въ другихъ мѣстахъ. Лѣтомъ 1884 года собралось тутъ 460 человѣкъ, изъ нихъ 175 зуйковъ; въ числѣ послѣднихъ нѣсколько женщинъ, не желающихъ покидать своихъ мужей. Ловятъ эти люди на 141 суднѣ, и становъ у нихъ двадцать; постоянно жпветъ здѣсь пятьдесятъ восемь человѣкъ русскихъ колонистовъ, или тринадцать семействъ; онп имѣютъ одиннадцать жплыхъ строенііі, рогатаго скота три головы, овецъ двадцать, оленей, пасущихся зимой по сосѣдству, а лѣтомъ ухо- дящихъ дальше,— тридцать головъ. Кромѣ тресковаго промысла, тутъ ловятъ въ заливахъ и губѣ семгу и пользуются половиною семужьпхъ угодій по рѣкѣ Териберкѣ; другая половина принадлежитъ лопарямъ Кильдинскаго погоста. По рѣкѣ имѣется вдоволь и сѣна, и дровъ; попадаются и пушные звѣри. Териберка замѣчательна тѣмъ, что это одновременно факторія, колонія и становище. Факторіями называютъ по Мурману мѣста, въ которыхъ имѣется какая-либо торговля, главнымъ образомъ, рыболовными принадлежностями п припасами; колоніями— постоянный, осѣдлыя поселенія, пользующіяся нѣкото- рыми, закономъ опредѣленными, льготами, и, наконецъ, становищами — мѣста причаловъ и лѣтнихъ поселеній промышленниковъ, разбросанный въ разныхъ мѣстахъ. Въ Териберкѣ—только двѣ факторіи; торговые обороты териберскихъ фактористовъ достаточно велики: одного—до 17.000 рублен, другого—до 60.000 рублей. Осмотръ Териберки представлялъ высокій интересъ. Путешественники на ходились все время въ атмосферѣ, насыщенной запахомъ трески, цѣплялись за сѣти; длинными гирляндами висѣли повсюду тресковыя головы, треска, вязпга; зуйки— будупце поморы—шмыгали подъ ногами самымъ развязньшъ образомъ. Нельзя было не обратить вниманія на грязь тѣхъ чановъ, въ которыхъ хра нится дорогой тресковый жиръ. Эта грязь—причина того, что петербургские дрогисты платятъ за пудъ норвежскаго жира, чистаго, свѣтлаго, до тридцати рублей; за напгь же родной Мурманскій—только восемь рублей. Что теряется на одной этой грязи, — и сообразить трудно. У обоихъ фактористовъ Тери берки имѣется по одному заводу съ паровыми машинами для приготовленія рыбьяго жира. Годовой уловъ трески по Мурманскому берегу весьма неодинаковъ и до стигаете въ среднемъ 600.000 пудовъ; легко могло бы быть вдесятеро больше; на Маргаритинской ярмаркѣ, въ Архангельскѣ, треска идетъ соленая до 1 рубля 50 копѣекъ за пудъ, сушеная—около четырехъ рублей. Обидно сознавать, что