Материалы по статистическому исследованию Мурмана : [в 4 томах] / Ком. для помощи поморам русского Севера ; [под общ. ред. Н. В. Романова]. Описание колоний Восточного берега и Кольской губы. - Т.2. вып. 1.

— 188 — зоваши будугь леса, озера, реки. Теперь оказывается, что у насъ ничего нетъ. Даже ловъ семги у падуна на реке Териберке въ 3—4 верстахъ отъ колонш принадлежитъ на половину лопарской семье изъ 4-хъ душъ, тогда какъ намъ на 100 слишкомъ душъ даютъ тоже одну половину. Въ 3—6 верстахъ отъ колоши въ губе Орловке семгу ловятъ лопари, а мы не имеемъ права. То же самое и въ Долгой губе“ . Въ такихъ, приблизительно, словахъ конста- тируютъ колонисты свое крайне запутанное и неопределенное пра вовое положеше по отношешю ко всемъ угодьямъ материка. Земледел1е (хотя бы въ виде огородной культуры овощей) не мыслимо какъ потому, что требуетъ массы труда, необходимаго на другое более доходное занят!е—рыбный промыселъ, такъ и потому, что нетъ подходящихъ угодШ. То же самое приходится сказать и о скотоводстве. Водить оленей мешаютъ лопари и заняие промысломъ По мненпо нЬкоторыхъ колонистовъ, промыслу мешаетъ отсут- CTBie рабочихъ рукъ, не съкемъ вести промыслы ни тресковый, ни акулШ. Будь рабоч1я руки, тресковый промыселъ велся бы 9 мес. въ году, за исключешемъ лишь 3-хъ зимнихъ—декабря, января и фе враля, когда на море бываютъ сильныя бури. Другимъ препятств1емъ является неимеше хорошихъ промысловыхъ судовъ. Особенно важно это для акульяго промысла. Для него — „фембурны и то маловаты—пропадешь! Если бы листерботы, то могли бы промы шлять—мы къ этому свычны". Жизнь становщиковъ—временныхъ, летнихъ хозяевъ Мурман- скаго берега и особенно характеръ организацш промысла успели съ 50 хъ годовъ сильно измениться. Пока не было пароходныхъ срочныхъ рейсовъ вдоль Мурмана, не было стороннихъ скушци- ковъ, весь промыселъ въ Териберке былъ въ рукахъ 7—10 хозяевъ, изъ Поморья. Ихъ покрученники и наемные рабоч1е шли на про мыселъ—первые—горой къ Благовещешю, вторые—на хозяйскихъ шнякахъ и судахъ къ летнему промыслу; всю добычу копили яа берегу до конца промысла: сушили, вялили, засаливали въ „сюяхъ“ (амбарахъ). Все оставалось на однехъ рукахъ. На хозяйскомъ судне все шло въ Архангельскъ и тамъ сводились разсчегы хозяина съ покрученниками и рабочими. До конца промысла никто изъ работниковъ не могъ уйти отъ хозяина: уехать не на чемъ, въ становище никто не возьметъ, все семь хозяевъ— „свои люди".