Львов-Кочетов, Е. Л. По Студеному морю : поездка на Север : Ярославль, Вологда, Архангельск, Мурман, Нордкап, Тронхейм, Стокгольм, Петербург / Евгений Львов ; с рисунками с натуры, исполненными художниками К. А. Коровиным и В. А. Серовым ; дополнено в 2019 году работами художника А. А. Борисова и фотографа Я. И. Лейцингера.

Оказалось, что министру внимательно готовят экстренный поезд, имеющий отойти в два часа, вследствие чего у нас оставалось ещё мно го времени для осмотра города. Тронхейм считается самым северным из больших городов Европы, но гг. европейцы забывают, что Архангельск вряд ли много меньше Тронхейма и лежит на ^ ° севернее последнего. Но что значит запад и Гольфстрим! Кругом Архангельска тундра, там короткое лето и зимою стужа, а здесь чудная растительность, лето как в Ирландии, а зима как в Дрездене, т. е. настолько мягкая, что в здешних домах не имеется двой ных рам и его фьорд никогда не замерзает. Осмотрев собор, накупив фотографий и жадно читая письма и ста рые (месяц не виденные) газеты, мы запаслись и новыми норвежскими, благодаря тому, что переводчик министра, ротмистр Гран, хорошо вла деет этим языком. После завтрака мы с С. И. Мамонтовым отправились в частный банк, чтобы разменять наши рубли на кроны и эры, и я был свидетелем весьма курьёзного обстоятельства. Директор банка, он же главный кассир, оказался весьма плохо понимающим европейские язы ки. Я отделался сравнительно скоро, но С. И. Мамонтов менял довольно значительную сумму. Солидный норвежец долго писал ему счёт и важно выдал деньги. Гляжу, Мамонтов перечёл деньги, но не берёт их. - Что, спрашиваю, вас обочли? - «Какое, - обочлись на 200 крон сами». Смо трю, действительно так. «Monsieur, - обращается Мамонтов к директо ру, - вы обочлись». Тот молчит. С. И. Мамонтов протягивает ему счёт; тот скользит по нему глазами, говорит «верно» и довольно пренебрежитель но отсовывает счёт. «Да нет же, неверно», - убеждает С. И., указывая на ошибку в переводе рублей на кроны. Норвежец отталкивает счёт и вска кивает с места с каким-то норвежским нетерпеливым восклицанием. Все это было так курьёзно, что я не вытерпел и рассмеялся, что ещё более обозлило важного директора. Наконец, и только тогда, когда Мамонтов вместо счёта протянул директору 200 переданных им крон, последний понял, что ошибка не в недочёте, а в передаче, понял, перечёл, и, Госпо ди, как только может измениться человек: куда девалась и важность, и деловитость, и грубость, и откуда только явилась любезность! Посыпа лись уверения в уважении, и до дверей нас проводили с поклонами.