Харузин, Николай Николаевич. Русские лопари : (очерки прошлого и современного быта) / Николай Харузин. – Москва : Высочайше утвержденное Товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон, 1890. – 472 с., [4] л. ил., [1] л. карт. – (Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии, этнографии, состоящего при Императорском Московском университете ; т. 66. Труды этнографического отдела ; т. 10).

разврату выражалась отчасти въ снохачестве, отчасти въ гостепршмномъ гетеризме (на этомъ ми* придется остановиться впоследствш), то, зная объяснеше того и другаго, следуетъ допустить, что BJiinnie хриспанской проповеди, или какихъ-пибудь условш было сильней въ одной местности, чемъ въ другой. Если вспомнить, что Лаплащця страна огромная, что ома просвещалась далеко не въ одинаковой степени, что различное в-пяте соседей должно было сказываться и на характере лопаря, что онъ часто даже заражался пороками своихъ покорителей— станетъ вполне попятнымъ, почему характеристики, сходясь въ общемъ, расходятся въ частностяхъ. А въ виду того, что некоторые авторы каса­ лись по преимуществу 9тихч. второстепенных'!, черта,, мало или вовсе не освещая глав­ ная черты характера лопаря, получались характеристики, которыя заставляли думать о лопаре совершенно превратно действительности. Итакъ, откидывая те качества, которыя являются не общими для всехъ лопарей, а лишь для известной, подчасъ небольшой части ихъ,— мы должны будемъ признать, что вышеупомянутый черты, именно: робость, отсутсттае или, по крайней мере, редкость воровства и крупныхъ преступлен^, плутоватость въ торговле, веселость, подозритель­ ность и наклонность къ вину — являются характерными для лопаря, что эти черты общн безч, различ1я местностей и для скандинавских1!, и для русскихч, лопарей. Но если это такч,, то чемъ объяснить противор-^пн въ самомъ народном-!, характер-b? Какъ примирить веселость и связапное съ нею добродуше съ подозрительностью, отсутсте воровства съ обманом'!, въ торговле? Мне кажется, что туп, придется отличать черты осповныя лопарскаго характера и черты, такъ-сказать, наноспыя, выработанный веками, вследств1е столкновешй съ соседями. Такъ, напримеръ, лопарь добродушепч, и веселъ въ отношенш къ своимъ единоплеменникамъ и т'Ьмъ людямъ, съ которыми ему не при­ ходится им'Ьть дело, какъ проситель, или продавецъ, или покупатель. Но онъ становится подозрительным'!,, сталкиваясь по Д'Ьлу съ представителемъ чуждаго ему племени. Разве ои’ь не привыкъ, чтобы его обманывали и въ торговле, и въ другихъ отношетяхъ, что къ нему относятся съ нрезретемч,, награждаютъ его обидными эпитетами, смеются надъ нимъ и смеются нередко зло. Какъ не выработать себе при такихъ услов 1 яхъ подозрительности. Воровствомъ онъ не занимается; не обкрадываетъ своего, но какже ему не обмануть че.товЬка, который неоднократно его уже обнанывалъ въ торговле, продавая ему плохой товаръ за хорошш, ставя безбожныя ц-Ьны на самые простые пред­ меты производства, обманывая его при счете рыбы и т. д. и т. д. Шефферъ по поводу обмана лопарями въ торговле понялъ причину этого и, говоря о способахъ, какими об- манываютъ лопари при торговыхъ сношетяхч. своихъ соседей, верно замечаетъ, что, „после того, какъ ихъ стали обманывать, они, изъ боязни быть обманутыми, сами на­ учились обманывать“ -1). Наклонность къ пьянству, о которой говорятъ все писатели о лопаряхъ, подметивгспе эту черту, въ большей или меньшей степени, у всехъ лопарей, объясняется также вл1ятемъ соседей. Опаиванье лопарей во время торговли, съ целью выманить у добродушнаго лопаря дорогой товаръ за баснословно-дешевую цену факты нередко встречавнпеся, породивши; массу разсказовъ и анекдотовъ, и вызывавппе даже 1) Schefferus. Lappouia , р. 177.