Харузин, Николай Николаевич. Русские лопари : (очерки прошлого и современного быта) / Николай Харузин. – Москва : Высочайше утвержденное Товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон, 1890. – 472 с., [4] л. ил., [1] л. карт. – (Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии, этнографии, состоящего при Императорском Московском университете ; т. 66. Труды этнографического отдела ; т. 10).

побила несметное число лопарей; одинъ нойда явился: онъ заклялъ гору, и гора раскры­ лась; вс'Ь лопари и вошли туда; пришла чудь, видитъ н'Ьтъ никого. Только одинъ чудинъ сльппалъ какъ лопарскй колдунъ произносить заклинашя; чудь легла спать, лопарскй кол­ дунъ опять ироизнесъ заклятае и гора открылась; лоиари всЬ вышли и гора закры­ лась вновь. Чудинъ хот’Ьлъ поймать лопарей, и, такъ какъ сльппалъ закляпе, то и ска­ залъ его— гора и раскрылась; чудь вошла въ гору; гора закрылась, а открыть ее снова чудь не съум'Ьла; они вс'Ь и умерли въ гор'Ь. Съ чудыо была лопарка, которую они уве­ ли съ собой силой. Отецъ ея и просилъ колдуна взять дочь изъ горы. Колдунъ долго не соглашался, наконецъ уступилъ просьбамъ отца, приказалъ гор'Ь открыться. Чудь вся лежала мертвой; умерла и лопарка. Гора же съ гЬхъ поръ. и стоитъ открытой, и гово­ рятъ, что и до сихъ поръ кости б'Ьл’Ьютъ*. Съ разсказами онашесттаяхъ чуди, шведовъ, русскихъ или кареловъ, связанъ, глав- ныыъ образомъ, и героически! эпосъ, лопарей, ихъ разсказы о богатыряхъ своихъ. Строго говоря, среди русскихъ лонарей н'Ьтъ героическаго эпоса, какъ н'Ьчто ц'Ьльнаго. Это обыкновенно рядъ разсказовъ, подчасъ въ никакой связи другъ съ другомъ не стоящихъ, о подвигахъ того или ипаго лица. Подвиги эти опять таки, главнымъ образомъ, относятся къ нашествно чуждыхъ племенъ на лопарей. Вотъ почему эпосъ исторически! и герои- ческй стоятч, вч, самой йеной связи у лопарей. Къ такимъ разсказамъ о народныхъ герояхч, сл'Ьдуетъ отнести приведенные выше разсказы о подвигахъ нойды Максима, Лина ) и Михайлы и разсказч. о НялгЬ. ВсЬ эти разсказы суть ничто иное какъ отрывки, или лучше сказать уцЬлЬвгшя части ц'Ьлаго цикла разсказовъ объ этихъ лицахъ, могуще- ственныхч, нойдахч,, ведшихъ борьбу съ. чудыо. Заметить это не трудно, если вглядеться въ сами эти разсказы. Въ предашй о нойД'Ь Максиме, мы видимъ изъ за-чего началась борьба между нимъ и чудыо; подробно разсказанъ и эпизодъ смерти Максима; середина ;г;е какъ будто сжата, пропущена: говорится лишь въ двухъ словахъ, что Максимъ убилъ семь подосланныхъ къ нему чудыо нойдовъ,. Зная, какъ передаются вообще эпичесия про- изведешя парода, до какого мелочнаго описашя обыкновенно доходнтъ въ этихъ случаяхъ народное творчество, нельзя нич'Ьмъ объяснить это короткое изложеше о борьба Максима сч> семью нойдами какч>гЬмъ, что съ течешемъ времени эти эпизоды нзъ жизни Максима забылись лопарями, и, такъ сказать, изъ девяти разсказовъ, (о мрнчпн’Ь вражды, семи слу­ чаевъ борьбы Максима съ чудскими нойдами и разсказ'Ь о его смерти) образовался лишь одинъ небольшой разсказч,. То же самое мы видимъ и вч, разскаа-Ь о нойдахч, Лине и МихайлФ,: разсказъ указываетч, па то, что оба они были нойды, что Линч, былъ даже могущественный колдунъ и затемъ передается разсказъ, где Линч, почти нич'Ьмъ не отличается, спасается лишь б'Ьгствомч, отч, чудп и убиваетъ у ней оленей. Очевидно, что и вч, данномъ случа'Ь сл'Ьдуетч, вч, этомъ разсказ'Ь видеть лишь одинъ эпизодч, изъ дея­ тельности однихъ пойдовъ, дошедшй до насч, вч, далеко не полной редакцш. Еще бол’Ье ясно, однако, выступаетъ эта отрывочность вч, разсказ'Ь о лопаре, нойд'Ь Нял'Ь. Нялъ- нойда идетъ умирать; самъ опъ предварительно заявляетъ своимъ сыновьямъ, что чудь давно уже его старается убить; предводитель чуди, наконецъ, гопится за сыновьями Няла, и въ разсказ'Ь ясно выражено, что въ факт’Ь уСпешя Няла и его сыновей, чудь полагала большое зпачеше. Между т'Ьмъ разсказъ нисколько не выясняетъ, почему чудь хочетъ