Харузин, Николай Николаевич. Русские лопари : (очерки прошлого и современного быта) / Николай Харузин. – Москва : Высочайше утвержденное Товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон, 1890. – 472 с., [4] л. ил., [1] л. карт. – (Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии, этнографии, состоящего при Императорском Московском университете ; т. 66. Труды этнографического отдела ; т. 10).

184 древнихъ писателей и .остановиться лишь на писателяхъ нашего века, серьезно отпес- пгахся къ атому вопросу, то мы увидимъ, что большинство ихъ сходится въ томъ, что объясняетъ происхождеше сейдовъ поклонетемъ предкамъ. Такъ еще Моне делаетъ следующее предположеше о происхожденш сейдовъ: „Они (лопари), питетъ онъ, имели родовыя сказашя о сейдахъ и уя;е имя умершихъ Ситте или Сите доказываете связь ихъ съ сейдами, откуда происходите учете о дутахъ. Дута делалась, такимъ образомъ, высшняъ духоиъ, Сторыонкаре, домашнимъ богомъ“ *). „Каждая семья у лопарей, пишете тотъ-же авторъ, имела, по крайней мере, одного духа (Сторыон­ каре); мнопя семьи ихъ имели несколько. Духъ этотъ оставался въ доме и нереходилъ по наследству изъ рода въ родъ“ 2). Разъ домашше духи носятъ назвате Сторыонкаре и это-же имя придается и сейдамъ, естественнымъ является предположеше, что сейды и домашше духи стоятъ въ тесной связи. Высказанное Моне предположение о происхож­ денш сейдовъ находите себе подтверждеше и въ словахъ Кастрена: онъ указываете на то, что въ техъ местностостяхъ Лапландш, которыя населены финнами, эти сейды иногда носятъ назвате Kentta-Kiwet, происходящее отъ финнскихъ словъ: Kentta—• стоянка и Kiwe (мн. Itivet)—-камень; следовательно сейдъ иначе называется камень стоянки и именно это назвате, заключаете онъ, доказываете, что можно было-бы при­ нять и изъ другихъ основанш, что сейды были пенатами лопарей 3). Более подробно излагаетъ свои мысли о происхожденш сейдовъ Дюбепъ. Онъ ставите ихъ также въ связь съ поклонетемъ предкамъ: вероятно, говоритъ онъ, не­ когда отмечали жилище мертвыхъ камнемъ, служащимъ въ пЬкоторомъ роде могиль- ньшъ памятникомъ. Эги камни были одиноки и разсеяны въ разныхъ мЬстахъ, такъ какъ лопари не хоронили своихъ покойниковъ пи въ курганахъ, ни въ дольменахъ. Около этихъ месте происходили жертвоприношешя въ честь усопшаго. Эти Сайво-Кедде или священные камни сделались впоследствш Сейтаръ по мере того, какъ съ течетемъ времени воспоминате о ихъ первоналальномъ значенш ослаблялось, развился антропомор- физмъ, и лопари научились познавать боговъ другихъ народовъ, т. е. боговъ Готовъ и Свеаровъ, изображаемыхъ видимымъ образомъ. Съ техъ поръ стали воздвигать Сейтаръ подъ вл1яшемъ другой мысли: имъ не придавали уже значешя памятниковъ, поставленныхъ въ честь предковъ, на нихъ стали смотреть какъ на боговъ предковъ. Камень оделили способностью жить, двигаться, есть, пить, причинять несчасие. Онъ принадлежалъ лич­ ности, семье, роду 4). Сопоставляя вышесказанное, мы видимъ, что лопари, имевнпе на каждую семыо своего домашияго духа, имели и сейдовъ отдельно для каждой семьи или рода, причемъ лишь некоторымъ наиболее могущественнымъ поклонялись целыя селешя. Имя Сторыон­ каре придавалось въ некоторыхъ местностяхъ одинаково, какъ домашнимъ духамъ, такъ и Сейдамъ; далее слово Сайво, имеющее значеше душъ усоншихъ, служило и для обоз- начешя сейтовъ. Наконецъ и назвате Iientta-Kiwet, придававшееся священнымъ нам- г) Mone. Geschichte des Heidentlmms, I, стр. 86. 2) Ibid, p. 31. 3) A. Castren: Reiseerinnernngen aus den Jahren 1838—1844, p. 60. 4) Duben: La Laponie et les Lapons (въ Congres international des Sciences geographiques 1S78, p. 332).