Харузин, Николай Николаевич. Русские лопари : (очерки прошлого и современного быта) / Николай Харузин. – Москва : Высочайше утвержденное Товарищество Скоропечатни А. А. Левенсон, 1890. – 472 с., [4] л. ил., [1] л. карт. – (Известия Императорского Общества любителей естествознания, антропологии, этнографии, состоящего при Императорском Московском университете ; т. 66. Труды этнографического отдела ; т. 10).

171 отразиться и въ представлетяхъ лопарей, воровата которыхъ, какъ можно было заме­ тить изъ сказаннаго выше, не всегда были одинаковы для всехъ местностей Лапландш. Жертвенный ритуалъ солнцу отличался отъ общаго лишь темъ, что, по Шефферу, въ ухо жертвеннаго животнаго проводили белую нитку и что венокъ на капище де­ лали не изъ березовыхъ, а изъ ивовыхъ ветвей, на которыя вешали куски мяса. Въ финляндской Лапландш при приношенш жертвы посредствомъ закапывашя и делашя изо­ бражешя божества, къ ивобра?кешю солнца ставили прялку, что должно было символиче­ ски означать „бегъ солнца и его лута“ . Справедливее, однако, думать, что прялка является символоиъ самого солнца и его необходимой принадлежностью. Какъ таковая, прялка является у многихъ народовъ какъ не финскихъ, напримеръ Германцевъ и Славянъ, такъ и финскихъ, у которыхъ встречается солнечная девица, сидящая за прялкой; солнце называется также божьей прялкой. Арвидвонъ въ своей Svenska fornsagor цитируетъ слова песни: „Госпожа солнце (Frau Sonne) сидела на камне и пряла на золотой прялке“ *). Встречая у многихъ народовъ прялку, какъ символъ солнца, нетъ удивительнаго, что этотъ же символъ могъ встретиться и у лопарей некоторыхъ местностей. Но тогда какже примирить следующее противореч1е: божествамъ мужскимъ приносится въ жертву самцы, божествамъ женскимъ— самки; въ финляндской Лапландш нриносятъ солнцу вч. жертву оленя-самца, следовательно, считаютъ солнце мужчиной, и символомъ ему въ этой- же местности служитъ прялка, символъ женскаио божества. А то толковаше, что прялка должна была являться символомъ бога солнца и его лучей, кажется несколько натянутымч., такъ какъ въ прялке очень мало похожаго на лучи солнца, а въ прянье мало общаго съ ходомъ солнца. Къ тому же лопари долгое время прясть не умели и обыкновенно доволь­ ствовались одеждами изъ оленьей шкуры, а если и надевали одежды изъ какой нибудь ткани, то покупали ткань, какъ они покупаютъ ее и до сихъ поръ у своихъ скандинав­ скихъ и русскихъ соседей. Это последнее обстоятельство еще более заставляете думать, что употреблеше прялки при жертвоприношешяхъ солнцу является обычаемъ заноснымъ, воспринятымъ отъ финляндскихъ соседей лопарей, въ земле которыхъ и находились те лопарсгая селешя, среди которыхъ этотъ обычай былъ записанъ. Вместе съ прялкой, съ которой лопари могли познакомиться отъ финляндцевъ, они могли воспринять и пред- ставлеше о солнце, какъ о прядущей женщине, представлеше, которое, какъ я сказалъ, существовало у западныхъ финновъ и такимъ образомъ, принося жертву солнцу, какъ мужскому божеству, лопари придали ему символъ божества женскаго. Но которое изъ двухъ представленш о солнце преобладало въ финляндской Лапландш—решить трудно. Другой видъ жертвы солнцу—это приношеше, такъ называемое, Юбце; эта жертва безкровная: она состояла изъ каши. Каждый годъ, вечеромъ передъ Ивановымъ днемъ, эта каша варилась, и лопари и лопарки, прежде чемъ приступить къ еде, съ колЬ нопрекло- нешемъ просили солнце ниспослать тепло и свете на ихъ оленей и на все, чемъ пита­ лись и жили лоиари. Съевъ затЬмъ кашу, они снова съ коленопреклонешемъ обраща­ лись съ той-же молитвой къ солнцу.