Гешин, Е. В. Письма о национальностях и областях. Мурманский край // Русская мысль. – Москва, 1912. – Кн. 7. – С. 82-109 (2-я паг.).

88 РУССКАЯ МЫСЛЬ. вѣстности рабочихъ. Такая система, забнраніе въ долгъ въ конечномъ счетѣ создаетъ безысходную, безпроовѣтную кабалу, сѣтыо опутываю­ щую и самого рабочаго и его семыо: подростки тоже участвуютъ въ отработкахъ. ІІо и положеніе хозяина не изъ веселыхъ, и онъ является въ свою очередь жертвой кабалы. Въ каждой колоніи ішѣется одшгь или нѣсколько (не болѣе двухъ-трехъ) торговцевъ. Конечно, торговли эта носитъ универсальный характеръ: куиецъ торгуетъ всѣми предме­ тами потребленія колониста какъ для домашняго его обихода, такт, и для промысла. ІІапомшо о средномъ годовомъ бюджетѣ колонистской семьи въ 200 р. При условіи, что все, за исключеніемъ рыбы, доста­ вляется на Мурманъ изъ другихъ мѣстъ, а это значительно удорожаетъ цѣны, покупательный же силы колониста ничтожны, хозяинъ промысла постоянно нуждается въ кредитѣ. Такимъ образомъ налицо почва и для его закабаленія. И действительно, онъ вынужденъ залѣзать въ ка­ балу. Забирая въ долгъ не только всѣ составния части орудій промы­ сла, какъ бечевки, крючки, нолей, кубаса (нерѣдко даже и самое судно и цѣлый ярусъ) и пр., но также и предметы личнаго нотребленія, онъ залѣзаетъ въ долгъ у мѣстнаго купца, или, какъ ихъ называютъ на Мурманѣ, у факториста, и для себя и для своихъ рабочихъ. А факто- ристъ одновременно является и скунщнкомъ рыбы, которой обычно съ нимъ н расплачиваются. Въ результат]; хозяинъ промысла сдаетъ фак- тористу всю наловленную имъ рыбу и всѣ продукты ея (печень, головы и пр.). ІІо и мурманскій фактористъ въ свою очередь находится въ томъ же завнеимомъ положеніи. Рынкомъ для сбыта мурманской рыбы служнт'ъ Архапгельскъ, господами положенія на которомъ являются архангельскіе рыботоі>говцы. Маленькому мурманскому фактористу, конечно, нельзя вы­ ступать на этомъ рынкѣ въ качествѣ его самостоятельнаго агента: тамъ все по-своему сплочено, сорганизовано, и ему остается только, считаясь съ этимъ иоложеніемъ, имѣть дѣло не съ рынком'ь, какъ таковымъ, а съ тѣмъ пли инымъ изъ вершителей дѣлъ на рынкѣ. И такимъ образомъ въ результатѣ каждый изъ архангельскихъ князей рыбнаго рынка имѣетъ свою группу зависящихъ отъ нихъ мурманскихъ фактористовъ, кото­ рые, подобно ісолониста:.гь, забнраютъ у нихъ въ долгъ и деньгами, и товарами и въ уплату поставляютъ имъ рыбу. II хотя это и пахнетъ трюизмомъ, не могу не подчеркнуть того, что въ этой длинной цѣші экономической кабалы, гдѣ каждое изъ посредствующихъ звеньевъ ея является одновременно и экенлоататоромъ и эксилоатируемымъ, каждый постольку, поскольку онъ является эксплоататоромъ, усчитывая то, что и его эксгілоатируютъ, диктуетъ свои условія зависящимъ отъ него. II само собою въ конечномъ счетѣ цѣпь эта стягиваетъ петлями удава ея основаніе, иромышленника-рабочаго.