Барсов, Н. П. Разбор сочинений Е. Огородникова: «Мурманский и Терский берега по книге Большого чертежа». СПб., 1869, и «Прибрежья Ледовитого и Белого морей по книге Большого чертежа». СПб., 1877 г./ сост. Н. П. Барсов. [Санкт-Петербург] : типография Имп. Акад. наук, 1879. 29 с. Без тит. л. и обл. Отт. из: Отчет о 21-м присуждении наград графа Уварова. СПб., 1880. С. 38-66.

географическое значеніе» (стр. 57). — Это маѣніе было бы внол- нѣ неоспоримо, если бы не одно обстоятельство, мало обращав­ шее на себя вниманіе, что геограФическій терминъ Заволоцкая Чудь (въ такой именно ФОрмѣ сочетанія этихъ двухъ словъ) только однажды употребленъ въ начальной лѣтописи, именно въ перечнѣ племенъ, подчиненныхъ Руси; а затѣмъ, сколько намъ извѣстно, ни въ лѣтописи начальной и ея продолженіяхъ, ни даже въ другихъ историческихъ памятникахъ, онъ болѣе не встрѣчается. Не можетъ ли это обстоятельство подавать поводъ искать какого-либо другаго объясненія ему, принимать его не какъ обще-употребительный геограФическій или этнограФическій терминъ съ тѣмъ или другимъ значеніемъ, а только, какъ выра- женіе, которымъ лѣтописецъ почелъ удобньшъ воспользоваться при перечисленіи племенъ, переходя къ племенамъ, жившимъ, по его свѣдѣніямъ, въ Заволочьи? Что касается объясненія г, Ого- р о д н и к о вым ъ древняго значенія Заволочья, то его нельзя не признать вполнѣ справедливымъ. Мы передали по возможности въ короткихъ словахъ содержаніе, или вѣрнѣе, проспектъ вступительной части труда г. Ог ор од ни ­ кова. Мы надѣемся остаться безпристрастными, если скажемъ, что, за небольшими исключеніями, она отличается обстоятельнымъ изложеніемъ, которое показываетъ, что авторъ близко ознакомился съ литературою затронутыхъ имъ вопросовъ, и конечно она не пройдетъ безслѣдно для будущихъ изыскателей русской историче­ ской геограФІи *); но общія свѣдѣнія объ историко - этнограФиче- скомъ значеніи сѣверо - востока Европейской Россіи, по крайнему — 14 — х) Правда, собранный г. О в с я н н и к о в ы м ъ «Свѣдѣнія» имѣютъ харак- теръ компиляціи; но въ этомъ слѣдуетъ винить не столько,его, сколько со­ временное соетояніе русской исторической геограФІи нашего сѣвера. Изы- скааія Лерберга и особенно знаменитыхъ ф и н о л о г о в ъ , Кастрена и Ш е- грена, освѣтили его древнѣйшую этнографію и географію, благодаря тому, что они выдвинули новый рядъ источниковъ, на которые до нихъ почти совсѣмъ не обращали вниманія, именно данныя, которыя можетъ извлечь критика изъ географической номенклатуры, археологическихъ остатковъ и народныхъ преданій. Послѣ нихъ дѣло подвинулось мало, и послѣдующіе изыскатели древнѣйшей исторіи сѣвера довольствуются такъ или иначе до­ бытыми ими результатами. Но они, конечно, ке исчерпали того, что могутъ дать эти источники, для самостоятельной разработки которыхъ необходимо предварительное изученіе Финскаго міра со стороны историко-этнограФи- ческой и Филологической. Но для такого изученія теперь нѣтъ почти ника- кихъ средствъ, и учрежденіе каѳедры ф и н с к и х ъ нарѣчій хотя бы въ одномъ