Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 2. Ч. 4-5 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892.

— 3 24 — Солнце уже эашло въ тучу, едва выступившую 'на гори з о н т . Вся даль потонула въ аломъ блескѣ, золотистый вѣ- нецъ раскинулся по небу и далеко-далеко багровѣли чистые илесы... На аломъ фонѣ одинокое деревцо болота казалось со вершенно чернымъ, даже лица странниковъ при этомъ при- зрачномъ освѣщеніи ярко зардѣлись... Далеко едва-едва свер кали, точно остріе ножа, узенькія озерки. А лѣсовъ все не видать и то же болото ложится направо я налѣво, впередъ и назадъ. — Не сбился-ли съ пути?—робко вставила Феня. Анисимъ и не оглянулся, а такъ-жѳ ровно продолжалъ идти впередъ, поминутно погружая направо и налѣво шесть. Блѣднѣетъ западъ. Блекнуть яркіе отблески вечерней зари. Тускнуть золотыя и багровыя главы. Сѣрый цвѣтъ вечера, мало-по-малу все шире и шире разстилаясь, подступаетъ съ востока. Потянуло сыростью, такъ что путники промокли насквозь. Еще въ часъ прошли—и ночь, бѣлая, какъ сумеречный день стала надъ болотами... А конца болотамъ не видать, ни впереди, ни позади. Ползутъ по небу бѣлыя тучи, свертываются въ одну тя желую, грузную массу. Низко повисла она надъ болотомъ; вдали кажется, что воды омутовъ сливаются съ тучами неба. А лѣсовъ все нѣтъ, какъ нѣтъ. Да и будутъ-ли? Тяжело дышется путникамъ, да Анисимъ знаетъ свое дѣло. Гдѣ-то послышался пронзительный вопль. Тише и тише, и совсѣмъ замеръ. Опять, уже слѣва. — Самъ, самъ шалить,—оглянулся Анисимъ. Точно задушаемый человѣкъ на минуту вырвался изъ рукъ убійцы и отчаяннымъ крикомъ сзываетъ на помощь. Этотъ кр икъ стоить уже надъ болотомъ и не гаснѳтъ. Точно болото ожило. Люди сбились въ кучу. Стоять точно бараны во время грозы, жмутся другъ къ другу. А и всѣ они вмѣстѣ такъ-жѳ безсильны, какъ и каждый въ одиночку. И опять трудный путь. Сѣрая ночь уже окутала дали; всякій плесъ, всякій омутъ на болотномъ просторѣ исчезли подъ клубами густого тумана. Проваливаясь на каждомъ шагу, утомленные и измученные, наши путники коѳ-какъ добрались до сухой площадки, за которой начиналось новое болото. — Тутъ и заночуемъ...