Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 2. Ч. 4-5 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892.

— 309 — И онъ насильно новелъ ее за собою въ маленькую гор ницу, прямо примыкавшую къ его комнатамъ. Чувство, близкое къ ужасу, охватило Серафиму, когда она осталась одна. И прикосновеніе Корнилія казалось ей прико- сновеніемъ холодной, скользкой, ядовитой гадины.». Серафима хотѣла вырваться отсюда. Она подошла-было къ дверямъ—-тѣ были заперты за нею. Попробовала отворить окно—и въ первый разъ замѣтила за нимъ желѣзную рѣшетку. Наконецъ, обезсилённая, она упала передъ образами и стала горячо молиться. Такъ прошелъ вечеръ, такъ настала ночь. Когда тьма глянула въ окно этой комнатки, Сѳрафимѣ стало еще жутче. Неболыпія лампады мигали передъ иконами и тусклый, неровный, колеблющійся свѣтъ, незамѣтный днемъ, плохо озарялъ эту непріютную келью. Лики иконъ смотрѣли какъ-то сурово и сухо. Одна надежда ея была на молодого шатуна Андрея, съ которымъ дѣвушка слюбилась въ скитахъ. Но когда и какъ онъ узнаетъ? «Феня скажетъ», мелькнуло въ ея головѣ, и эта отдаленная надежда казалась ей уже лучемъ, разгоняющимъ тьму. Не раздѣваясь, она кинулась на кровать, стоявшую въ углу, и заснула. Около полуночи дѣвушка проснулась... Тускло мигали лампады. Сурово глядѣли темные лики об- разовъ, а въ нѳосвѣщенныхъ, таинствевныхъ углахъ словно что-то шевелилось, свертываясь какими-то фантастическими складками. Всѣ суевѣрія, всѣ сказочные призраки дѣтства воскресли передъ нею въ эти минуты. Она пробовала закрыть глаза, но еще опредѣленнѣе рѣяли передъ нею странныя очертанія невѣдомыхъ сущѳствъ. ЕЙ казалось, что вотъ-вотъ изъ-за угла протянется къ ней длин ная, холодная, скользкая лапа и какъ ядовитая гадина обовьетъ и задушить ее. Она отвертывалась къ стѣнѣ—и ей чудилось, что кто-то дышетъ на нее и дыханіе это словно паутина ще- кочетъ ея лицо. Голова ея горѣла. Внутри ея черепа бились какія-то жилы съ болью, одуряющей мысль. А въ окнѣ безпросвѣтная тьма. Ей страшно было взгля нуть туда. За этими толстыми прутьями рѣшетки, едва оза ренной блѣднымъ свѣтомъ лампадъ, ложилось во всѣ стороны полное ужаса царство черной ночи. Жутко! Она пробовала думать о прошломъ, и вмѣсто цѣлг,- ныхъ картинъ былого передъ нею, словно крутясь въ безоб-