Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 2. Ч. 4-5 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892.

Конецъ лѣтнѳму приволью. Семга по рѣкамъ назадъ пошла въ море, и лѣниво-жѳ ев ловятъ! Лохъ-семга. Вялая, сухая, волокнистая. Икру выме тала—измучилась вся, что въ ней добраго! Кое-какія рѣчонки вздулись, распухли въ порогахъ и массами клубятъ по тече- нію бѣлую пѣну. Гремучѣе стали водопады, отъ дождей, видно, осеннихъ. Должно быть, тамъ, 8а горами, шибко льютъ «ни. Плесы даже изъ береговъ расползлись, въ горныя ущелья змѣями влились мятежныя воды и глухо падаютъ въ нихъ подмытыя ели, и съ грузнымъ плюханьемъ шлепаются въ воду громадные обломки первозданныхъ горныхъ породъ. Запоздавшихъ лопарей осень застала на вершинахъ. Отси живаются тамъ, пока спадутъ воды. А не дождутся—обез- вѣтвятъ ель да и спасаются на ней до слѣдующей вараки, л такъ до самого погоста. Что оленей загнало теперь на верхушки, что волчьихъ стай перегибло во вспученныхъ и бѣшеныхъ водахъ! Тулома подъ Колой разлилась—что твоя губа морская! Кола-рѣка камни завалившіе ее покрыла и бурлитъ надъ ними, и кипитъ, и мечется, словно своротить хочетъ эти колоссальные пороги. Гдѣ тихія заводья были, гдѣ кривды водились. цѣлыми стаями, гдѣ порхалицы съ утра затягивали свой назойливый стрекотъ, тамъ только волны пе рекатываются да наростаютъ воды, захватывая утесъ за уте- ■сомъ, понизь за понизыо.... Гагары еще сидятъ въ своихъ свѣжихъ водяныхъ пустыняхъ. Выводки только оперились и учатся плавать на нлесахъ.- Иэдали посмотришь на покойное зеркало плеса—словно всего его подернуло черными черточ ками. Вглядишься, и окажется, что гагары плаваютъ. Впе реди мать, птенцы за нею. А по ночамъ! «Рыболовные» ло пари еще сидятъ въ своихъ вѣжахъ надъ рѣками. Еще по утрамъ забрасываютъ сѣти и массами попадаютъ въ нихъ толстил щуки и ожирѣвшіѳ за лѣто сиги. Но только сумерки, уже лазоревые, таинственные сумерки охватятъ горы и озера и синяя тьма сполэетъ въ ущелья, въ центрѣ этихъ пустынь ярко пылаютъ костры, разбрасывая свѣтъ то на вершину го лой ягелевой вараки, то на скаты лѣсистыхъ горъ, то на сѣ- рыя, тучами нагромоздившіяся, скалы. Плывешь по рѣкамъ — ночь и тьма, суровое молчаніе безлюдья. Мертвый покой пу стыни, и вдругъ далеко-далеко, гдѣ-нибудь на одинокой ва- ракѣ, словно звѣзда блеснула. Мелькнетъ и снова пропадетъ. То ярко вырѣжется изъ мрака, когда излучина рѣки ведетъ прямо къ ней, то заслоняется силуэтомъ какой-то неопреде ленной каменной громады, когда челногсъ по изгибамъ потока возьметъ всторону. Звѣзда. растетъ и близится. Вотъ уже на — 44 7 —