Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 2. Ч. 4-5 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892.

— 364 — — Не трожь. Видишь, тоже промышленники. Мы на круп ную, а онѣ на мелкую рыбину! /. . — Что говорить!. Покрутъ свой есть. Иной разъ чайка уцѣпится за крупную жертву и возится съ нею на водѣ, не осиливая, да и не упуская добычи. Рыба тянетъ внизъ, чайка, размахивая крыльями, стремится вверхъ, и описывактъ онѣ круги по остеклѣвшей поверхности океана. Оретъ тутъ чайка благимъ матомъ, долбить клювомъ рыбыо голову, пока та не окостенѣетъ. Если чайкѣ не по Силамъ подняться съ нею—она до берега ее дотянетъ и тамъ ужъ сожретъ добычу. Случается, что чайка попадетъ такимъ обра- зомъ на морскую щуку; ну, тутъ бѣда хищнику. Щучьи зубы остры, да и сама-то щука сильна: случается, что вцѣпится въ птицу и увлечетъ ее въ глубину океана. И что за рѣзкіе крики поднимаютъ тогда остальныя промышлѳнницы. Шуыу и гаму кругомъ не оберешься. Чайки массами летаютъ надъ мѣстомъ побоища, опускаются на воду, съ берега мчатся но- выя бѣлыя облака чаекъ,—и еще недавно мертвый океанъ вдругъ закипаетъ жизнью и суетою. Бываетъ и то, что чайка слишкомъ крѣпко уцѣпится за бойкую и юркую сайду. Та какъ стрѣла помчится по поверхности океана и версты двѣ несетъ на своей спинѣ хищницу, пока догадается кануть на дно. Норвежцы пробовали нріучать чаекъ къ ловитвѣ рыбы, какъ кречетовъ къ охотѣ, да бросили. Очень ужъ прожорли вая птица: что ни выловить—все себѣ. Совѣсти—ни капли.4 Случается, что за одну охоту чайка обыкновенныхъ размѣровъ наглотаетъ штукъ двадцать сельди и все еще продолжаетъ промыселъ, выжидая своей очереди и какъ-будто безучастно поглядывая въ воду желтыми, глупыми главами. Еъ вечеру посвѣжѣло. Промышленники проснулись. Бли зилась вторая «вода». — Ну, кормильцы, за тягу. Ну-ко, голубчики! —подзадори* салъ ихъ кормщикъ. — Дай глаза-то продрать, Степанъ Митричъ, толкомъ. — Милые, времячко-то какое; рыбка-то поди ждать не будетъ, пока Ванька Межовиковъ свѣтъ Божій увидитъ; ишь у тебя глаза-то словно тѣстомъ залѣпило. — Тебѣ ладно смѣяться-то. Съ полгоря. Коршикъ — двѣ доли получить, а мы ивъ-за одной бейся. — А ты-бы, другъ, самъ въ коршики пошелъ; что-жъ ты не идешь? Иль не беретъ никто? — Брось ты эту нерпу, Степанъ Митричъ. И тяглецъ принялся вытягивать ярусъ изъ воды. Лодка