Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с.

— 258 — ' _ ' Знакомая собаченка подбѣжала, ластится... Лизнула въ лицо больного... Засмѣялся мальчшсъ. — Ну, а Андрюшко нонѣ гдѣ? — На промыслѣ... Ишь, какъ тебя песикъ любитъ... Ахъ, ты, Шарикъ, Шарикъ, эвѣрь тоже, а понимйетъ! - И бѳзсильный смѣхъ дробится весело, а солнечный лучъ захватилъ своей огнистой полосой и лысую голову съ харак терными выпуклостями черепу, и острый, повисшій носъ, и ввалішшіяся внутрь губы. И еще мягче, и еще добрѣѳ ста новится теперь это старчески-прекрасное лицо. Много за это время могилокъ прибавилось въ становитцѣ. Гдѣ было два-три креста—тамъ, смотришь, десятокъ ихъ чернѣетъ. . И сиятъ подъ ними намученные, многострадальные!.. Про- х о д п т Ъ " ли мимо промышленникъ — перекрестится и прочь скорѣе... Нерадостно отгараіетъ здѣсь жизнь безразевѣтная да и упрекъ судьбѣ замираетъ на устахъ, когда однимъ взгля- домъ окинешь эту безмѣрнш и бездонную пучину людского горя и страданій. Ждетъ въ далѳкомпь поморскомъ сѳлѣ родная семья свою надежу, до з и м ы и вѣсточкн не получить... А къ зимѣ вернутся промышленники — выйдетъ она имъ на встрѣчу: нѣтъ своего!.. И спрашивать — не спроситъ. По- нурясь, пойдетъ назадъ вдова съ дѣтьми и только дома ки нется на полъ и зарыдаетъ тѣми безмолвными рыданіями, когда ни звука,- ни плача не слыгпно, не видно ни слезъ, и только грудь одпэ бьется, только тѣло вздрагиваетъ и кор чится, да широко раскрываются очи, съ ужасомъ глядя!.. Куда?.. ■ . Въ далекую, нѳпривѣтную сторонушку... Бьетея тамъ море въ ледяныя скалы, свищѳтъ вихрь и мятель свѣжимъ снѣ- гомъ засыпаетъ его одинокую могилу... Ниже и ниже опу скаются тяжелыя тучи... Вотъ одна заволокла черный дере вянный крестъ, спугнувъ волка, который уЖе подрывался сбоку... ■- Бѣяситъ хищникъ внизъ... А тотъ , тотъ, что лежитъ тамъ, во тьмѣ безпросвѣтной... Что ему теперь и до этого волка, и до той несчастной, что лежитъ на полу его горенки; и до гѣхъ сиротъ, что столпились въ углу и испуганно, недоумѣ- вая, въ упоръ глядятъ на бьющееся тѣло своей матери!.. Ему не слышно и не видно. Теперь онъ счастливѣе ихъ...