Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с. - На тит. л. ошибочно: "Часть 1-я и 2-я".

— 236 — живлять рыбой крючки снасти. А тутъ новая бѣда—рука -то . вся отъ тяжелаго осѳнняго промысла въ язвахъ; опустилъ въ океанъ—соль такъ и разъѣдаетъ ихъ; вынетъ руку—вся она во льду, словно въ рукавицб. Бѣда, да и только! Случалось и такъ: только вынешь изъ воды оттаявшую мойву—глядишь, на крюкъ ее еще не насадилъ, а она вся опять окостѳнѣла,— ну, и опять, скрѣпя сердце, опускай руку за бортъ... По мѣрѣ того, какъ ярусъ наживлялся мойвой, его опускали въ море. А куча оставшейся снасти, казалось, не уменьшалась. Работа шла медленно. Промышленники только зубами скрипѣли, не говоря ни слова. Да и что говорить-то! Плакать только и впору. Наконецъ, наживодчику стало нестерпимо. — Ступай-ко за меня. Пусти къ весламъ—отойти нужно, а то совсѣмъ выстынешь! И впору уже было смѣнить Блажного. Онъ уже не понималъ самъ, какъ гребетъ. Точно чужія, а не его руки ворочали веслами. Точно чужая, а не его грудь хрипѣла, когда онъ наклонялся и откидывался, закрывътлаэа и совершенно потерявъ сознаніе. Въ головѣ только стучало что-то да надъ бровями точно застывалъ лобъ съ острою болью. Движенія его становились медленнѣѳ и медленнѣе — пожалуй-бы, и весла захватило волною, коли-бы силой не ввялъ ихъ наживодчикъ,—взялъ силой, потому что Блажной ничего нѳ понималъ и ничего не слышалъ ьъ эти минуты., — На, закройся!—швырнули ему рогожу. — Онъ продѣлъ голову въ дыру посерединѣ ея и сталъ наживлять ярусъ оде- ревѳнѣвшими отъ устали руками, опять-таки не сознавая, гдѣ онъ и что съ нимъ. Рогожа нисколько не прикрывала его отъ холода. Струйки пронзитѳльнаго вѣтра, словно острыя иглы, проникали сквозь нее въ тѣло усталаго труженика. Сердце его билось съ болью, дыханье вырывалось вмѣстѣ со стонами. Никто не обращалъ на него вниманія, потому что всѣыъ было одинаково жутко. На другихъ шнякахъ были и мальчики-зуйки; тѣ просто Казались комьями чего-то синяго, а ужъ никакъ не людьми. Кормщикъ уже и раскаивался, что выгналъ людей на та ­ кую каторжную работу, да вспомнилъ нриказъ хозяина ловить рыбу во всякую погоду—и только про себя обругалъ нравнаго хозяина. Въ другое время, лѣтомъ напримѣръ, это и не въ трудъ совсѣмъ. Вся, работа подъ тѳплымъ солнцемъ, на просторѣ обвѣиваемаго прохладою океана — за удовольствіе, пожал ѵй.