Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с.

молиться. И какъ молится!.. Каждое слово у него точно кровыо капало. — Чистая душа! — Другіе его спервоначалу били, потому тоску на всѣхъ нагналъ. Ничего, терпитъ, молчитъ — да и только. Потомъ » бить перестали. , — Муку по грѣху своему пріялъ. — ѣлъ онъ хлѣбъ одинъ. Дивно, чѣмъ живъ человѣкъ былъ. Высохъ онъ, словно мертведъ. Носъ вострый сталъ, скулы выдались, каждая косточка въ немъ словно обточеная. — Такъ по старой вѣрѣ, попа Аввакума, что огнемъ сож- женъ былъ въ пустозерскомъ острогѣ, изображаютъ. У на шего одного видалъ я. — Сидѣлъ онъ ва такое же дѣло—(голосъ разсказчика дро- гвулъ)—что и у меня точно... — Ну, да ты не толкуй, знаю... И8вѣстно, тьма на хре- щенуго душу находить и во власть діавола предаетъ еѳ. — Что всего удивительнѣй: повели его, значить, въ судъ, а судъ чуть не второй мѣсяцъ введенъ былъ. Присяжные возьми да и оправдай его. Невиновенъ — и шабашъ. Не съ разумѣніемъ, въ умои8Ступленіи. Обратили его опять въ за- мокъ, чтобы казенное платье снять. Время было повднее. До утра оставили въ нашей камерѣ. Какъ теперь помню; вошѳлъ- темнѣѳ ночи. Хмурый да грозный такой. «Что, спрашиваютъ,. на сколько годовъ въ каторгу порѣшили?»—«На волю!—бур- читъ; — видно, нѣтъ правды у суда людского, поищу ее у божьяго суда!» И посмѣялись мы, да потомъ только слова эти вспомнили. Утромъ Филатка, — былъ одинъ воръ такой у насъ,—только продралъ глаза, да какъ заоретъ: ребятушки,, бѣда! Вскочили мы и обмерли: Малышевъ то нашъ, замѣсто воли, въ петлѣ виситъ. — Эко гордыня мерзостная! — Какая гордыня тутъ, дѣдушка! — Какъ не гордыня!—привсталъ старикъ.—Чего онъ божь яго суда не ждалъ, а самъ себя судить вздумалъ? Нѣшто это указано!.. Какой ты судья?.. Кто тебя надъ собою поста- вилъ?.. Да и я то... за что человѣка осуждаю? Спаси его- душеньку бѣдную!.. — Да, всякіѳ бывали!—раздумчиво, словно про себя, ро~ нялъ Блажной.—Кого я ни переглядѣлъ въ эти три года-то— и виноватыхъ, и худыхъ, и хорошихъ, и умныхъ, и глупыхъ. А больше все съ несмышлен ности да съ голоду. Извѣстно, нашъ мужикъ глупъ. Въ деревнѣ онъ думаетъ, что въ Питѳ- рѣ ему и работа, и харчи, и всякое удовольствіѳ сейчасъ. Н у — 230 —