Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с.

— 146 — будущее схоронено въ могилу, она не «его» только, не трупъ, схороненный сюда, оплакивала бѳзъ слевъ, а самое себя, сво ихъ дѣтей, свою семью... И только тогда я понялъ значеніѳ и смыслъ этихъ деревянныхъ лидъ! Только тогда стало мнѣ ясно, какъ глубоко они могутъ страдать, но страдать наеди- нѣ, сами съ собою, внутри. Цѣломудріе скорби—великая до- бродѣтель. На другой день, проходя по одной варде-хузской улицѣ, я встрѣтилъ вдову. Она шла также равнодушно, ничего нѳ выражая на своемъ неподвижномъ лицѣ. Страдать дѣловымъ людямъ некогда. За мужа приходилось ѣздить и на акулій, и на тресковый промыселъ. Дѣти просятъ ѣсть—кто ихъ на кормить?••• Одна изъ елъ отчалила отъ варде-хузской пристани толь ко поздно вечеромъ; точно воръ, боящійся свѣта, она про скользнула безшумно віимо дома лендсмана. На ней не было ни снастей, ни промысловыхъ орудій. Нѣсколысо ножей, уды на длинныхъ лесахъ, корзина съ съѣстными припасами, да ружья. Въ лодкѣ сидѣли Оскаръ- Шершедъ, Уллаярви, Анд- ресъ и другіе норвежцы, которыхъ мы уже видѣли "вчера на совѣщаніи у обнищавшаго квена. Кучка женщинъ долго стояла на пристани, провожая пи- ратовъ. Когда мѣсяцъ облилъ всѣ окрестности таинственнымъ голубымъ сіяніемъ, онѣ разошлись домой, и всякая, сидя у своего очага, думала о віужѣ или братѣ. Лодка скоро обогнула выдавшійся мысъ старой крѣпости. Поднялся вѣтеръ. Поставили парусь. Ела чуть не зачерп нула носомъ воды, но скоро оправилась и ловко полетѣла впередъ, разрѣзая килемъ крутыя волны океана. — Флага нѣтъ?—рѣшился пошутить все время молчавші квенъ. Другой, не говоря ни слова, вздѣлъ на мачту свой шейный платокъ. Скоро берегъ сталъ пропадать. Ела держала курсъ прямо на Вайдо-Губу. Ей приходилось плыть по открытому океану. Трое изъ пловцовъ легли въ лод ку и эаснули. Другіе два сидѣли—одинъ у руля, другой у паруса. Кто-то ивъ нихъ запѣлъ. Унылые звуки тоску наводящей пѣсни разносились кругомъ вѣтромъ. Съ этими скорбными мотивами странно сливалось журчаніе воды у киля, да мѣрный храпъ спавшихъ. А звѣзды все болѣе и болѣе выступали на небѣ, мѣсяцъ ярче и ярче разгорался надъ этой движущейся пустыней.