Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с.

Иногда издали приближались лодки. Вѣсть объ этомъ разомъ облетала городокъ. Со всѣхъ сто- ронъ бѣжали на берегъ женщины и дѣти встрѣчать раннихъ лромышлепниковъ: — «авось-де свой». Вотъ уже видно греб- довъ. Чужія семьи уходятъ домой, на пристани остается только одна. Лодка уже близко. Оттуда внимательно смотрятъ дере- вянныя, неподвижныя лица. И ни улыбки, ни восклицанія! Женщины и дѣти также равнодушны на берегу. Всѣ свои цѣлы, здоровы, чего же болѣе! Вотъ лодка пристала, багоръ зацѣпилъ за пристань. Еще не поздоровавшись, жена входить въ лодку, беретъ снасть, и повидимому безъ всякаго радостяаго волнѳнія идетъ домой, сгибаясь подъ тяжестью ноши. Дѣти,— тѣ ждутъ отца. Выйдетъ онъ—обступятъ его и ни слова. Шер шавая, грубая рука словно невзначай скользнетъ по ихъ го- ловенкамъ и опять отправится въ глубокій карманъ сукон- ныхъ шароваръ. Но какъ бы ошиблись, если бы подумали, что подъ этою ледяною поверхностью бьется холодное, чуждое любви и дружбы сердце. Изъ памяти моей не можетъ выйти одна, когда-то видѣн- ная на сѣверѣ Норвегіи сцена... Былъ, кажется, воскресный день. Солнце ярко свѣтило на каменное великолѣпіе мертваго берега... Улицы — пусты. На- родъ въ киркѣ. По прямой, обставленной кокетливыми, маленькими дома ми улицѣ и я взобрался на вершину холма, гдѣ стояла дере вянная кирка. Я попалъ какъ разъ къ проповѣди пастора. Величаво раздавался глубокій, искреннимъ чувствомъ про никнутый голосъ молодого священника. Указывая на закры- 5ый гробъ, саъ говорилъ о тщетѣ жизни, о ничтожествѣ ея суеты и преходимости ея радостей... Иногда звучали и суро- выя ноты; указуя перстомъ въ окно, откуда сіяло въ кирку весеннее солнце, пасторъ живописалъ картину грядущагс мира, гдѣ первые станутъ послѣдними, а послѣдніе — первыми. На- родъ слушалъ неподвижно... Посреди этой, словно ивваянной толпы, проповѣдь производила еще болѣе сильное впечатлѣніе. А солнце, отражаясь на стѣнахъ кирки, охватывая свѣ- тлыми полосами своихъ 'лучей бѣлыя колонки ея, казалось, призывало всѣхъ «здѣ пребывающихъ» къ жизни и наслаж дение. Въ открытыя окна доносился шумъ моря и тихій, мс* ланхолическій свистъ горнаго вѣтерка. — Гдѣ же семья, родные покойнаго?—спрашиваю я у сп дѣвшаго рядомъ норвежца. Безмолвно тотъ оглянулся на меня. Что-то вродѣ недо-- — 143 —