Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с.

- 118 — нужно, и выпить сейчасъ же. Это окончательно ободрить ѳго- Иначе онъ, пожалуй, долго еще будетъ бояться мертвеца, Вкативь боченокъ въ каютку, онъ заперъ ея двери и во- тьмѣ, нерѣдко озаряемой багровымъ заревомъ сполоха, при нялся за дѣло. Трудно было вывернуть примерзшую къ де реву втулку, да и когда это удалось ему, оказалось, что боль шая часть напитка отъ холода обратилась нъ лѳдъ. Впро- чемъ, оставалось совершенно достаточно, чтобы напиться^ пьянымъ. Лопарь, впрочемъ, не сталъ пить одинъ. Вынувъ- стоявшій въ шкапу стаканъ, онъ, какъ добрый сынъ, налилъ прежде всего своему отцу, но такъ-какъ отца на лицо не- было—пришлось выпить самому. Заг/ѣмъ послѣдовало такое: же угощеніе матери. Нельзя же было обидѣть и сестеръ? Онъ и ихъ не обидѣлъ: каждой досталось по глотку. На долю братьевъ онъ тоже выпилъ поровну. По крайней мѣрѣ, ни кому накладно не будетъ! Когда, покончивъ свои родственный обязанности, онъ налилъ себѣ, ему захотѣлось пѣть; сѣвь- передъ боченкомъ, онъ запѣлъ старую пѣсшо, какъ англій- скій мореходъ похитилъ красавицу лапяандку а увезъ ее въ свое царство. Это ему, впрочемъ, скоро надоѣло. Давно это было, да и какое ему дѣло до чужой дѣвушгси? Нужно сло жить свою пѣсню. Выпилъ нолстакана и запѣлъ, какой онъ смѣлый и хорошій лопарь, какъ онъ сидитъ здѣсь одинъ а никого энать не хочетъ и ннкого не боится; приходи хоть ошкуй —ему все равно, приходи хоть тотъ, что лежатъ тамъ.., но, какъ онъ ни былъ хмѣлѳнъ, при этой мысли невольно- посмотрѣлъ на двери и въ окно каюты. А что, если вакли- ваніе не подѣйствуетъ, и тотъ придетъ и сядетъ съ нимъ или встанетъ за нимъ,—Онъ оглянулся. —Станетъ съ тѣми же неподвижными, безцвѣтными, мертвыми, словно застывшее сало, глазами, съ тѣмъ же чѳрнымъ, промерзшимъ насквозь лицомъ... Нѣтъ, этого онъ боится! Нужно ублажить и его. Дрожащею рукою налилъ Васька рому въ стаканъ и выпилъ ва мертвеца, вслухъ подчуя его и называя его своимъ црі- ятѳлѳмъ, хозяиномъ, олешкомъ, своей собачкой, братомъ и. отцомъ. . Чего же ему больше?—слава Богу, и живой может ь й т и м ъ удовольствоваться. Скоро Васька и самъ не понималъ, что онъ дѣлаетъ. Пѣлъ,, что сполохъ разгорѣлся слишкомъ ярко, что сидитъ онъ у себя въ вѣжѣ при свѣтѣ костра, что вокругъ него собрались всѣ, кто ему дорогъ. Въ промежуткахъ онъ съ кѣмъ-то раз- говаривалъ, обращался на всѣ четыре стороны, горячился* убѣждая кого-то въ чемъ-то, пока не заснулъ, опрокинувшись, на руки.