Немирович-Данченко, В. И. У Ледовитого океана : роман из жизни на Крайнем Севере. В 5 ч. Т. 1. Ч. 1-3 / [соч.] Вас. Немировича-Данченко. - Санкт-Петербург : Типография В. В. Комарова, 1892. - 268 с. - На тит. л. ошибочно: "Часть 1-я и 2-я".

шѣсколько дней онъ будетъ трупомъ... А какія воспоминанія, •словно пчелы, роятся въ головѣ, яркія, чудныя, переполнен­ ный тепломъ и жизнью... Первая любовь, первыя надежды. Гдѣ они? Кругомъ только море поетъ свою зловѣщую пѣсню, да льдины неизбѣжно несутся все впередъ и впередъ... Куда?.. Что ему за дѣлоі Не все-ли равно—погибнуть у мертваго полюса ими у бѳреговъ каменнаго, безлюднаго вала Новой Земли; другого исхода нѣтъ, да и быть не можетъ!.. А его послѣднія минуты, когда онъ умиралъ одянокій, оставленный на этой треснувшей со всѣхъ сторонъ щепкѣ? Когда кругомъ выла буря и отовсюду надвигались грозныя стамухи, когда свободный и безграничный, озаряемый поляр- нымъ сіяніемъ, океанъ сталъ для него темничною кельей, гдѣ, какъ приговоренный къ смерти, онъ проводилъ свои послѣднія минуты? Что сталось съ тѣми? Одни какъ-нибудь добрались до го­ лой, затертой среди океана, скалы, ьдругіе были поглощены моремъ. Въ первомъ случаѣ исходъ былъ тотъ же — смерть, *олько смерть отъ голода... Лопарь, разумѣется, не думалъ ни о чемъ подобномъ. Онъ Сейчасъ же дунулъ на всѣ четыре стороны, перекрестилъ Крышку люка, прочелъ старое заклинаніе, и только послѣ этихъ обычныхъ пріемовъ, которые въ подобныхъ случаяхъ употреблялись еще его дѣдами, увѣрился, что мертвецъ не астанетъ. Тѣмъ не менѣе холодная дрожь все же пробирала «го, когда ему приходило на мысль, кто лежитъ тамъ, во тьмѣ заставленнаго пустыми бочками трюма, чьи открытый, неподвижныя очи устремлены теперь, можетъ быть, на него. Вѣдь по своимъ преданіямъ онъ зналъ, кто мертвецы могутъ видѣть сквозь дерево, сквозь землю, только не дано имъ ви- дѣть сквозь воду... Когда залаяла оставшаяся за бортомь собака, Васька успо­ коился окончательно. Онъ чувствовалъ уже себя не въ одномъ обществѣ мертвеца. Около было живое существо, ободрявшее его звуками своего голоса. Притомъ, если бы была какая-ни­ будь опасность, собака бы не лаяла, а урчала или завыла. Въ это тоже вѣрятъ лопари. Песикъ громко заливался, словно просясь навѳрхъ. Под- нявъ морду, онъ выводилъ такія нотки, что во всякое другое время Васька швырнулъ бы въ него чѣмъ ни попало. Но те­ перь, чѣмъ громче былъ этотъ лай, тѣмъ онъ чувствовалъ себя сыѣлѣе. Онъ даже ободрялъ сверху собаченку, покрики­ в а я ей и пугая ее волками. Наконецъ, онъ убѣдился, что какъ ни кинь, а все выпить — 117 —