Бадигин, К. С. На корабле "Георгий Седов" через Ледовитый океан : записки капитана. – Москва ; Ленинград : Изд-во Главсевморпути, 1940. - 602 с., [16] л. ил. : ил. + 3 отд. л. карт.

Закурили,—потянуло сыроватым дымком. Знакомый окающий голос северянина говорит: — И вот сажаю я ее, проклятую, на хлеб, даю ей картошку. Жрет. Стало быть, приручил. Хожу за ней, как за малым дитём. Ласкается... Рассказчик, кочегар, фанатически привязанный к лесному зверью, делает паузу и сокрушенно вздыхает: — Ласкается. А одпова прихожу—курятник разворочен, под­ коп прорыт, все куры без голов, а от нее, подлой, и следу нет,— хвостом замела. И досталось же мне тогда от матери!.. Раздается смех. Смущенный кочегар оправдывается: — Так то лиса. А вот барсук у меня был—знаменитый... И начинается длинная повесть о барсуке, которого кочегар дрессировал, как собаку. В разговор вмешиваются охотники. Теперь уже идет разговор о разных случаях, которые приключаются на охоте. Больше всего любят говорить о чем-нибудь страшном и таинственном. Огромной популярностью пользуется рассказ о том, как с зимовавшей в Арктике „Искры“ двое моряков ушли на охоту за медведями и не вернулись, а весной на льду нашли два человеческих черепа. Из уст в уста передается и другая охотничья история: двое охот­ ников пошли опять-таки за медведями; один из них увидел зверя; и в тот самый момент, когда надо было стрелять, охотник ослеп от блеска снега; медведь подошел к нему вплотную... — Тут бы ему и конец,—веско басит рассказчик,—да его прия­ тель—не будь дурак—всадил медведю в бок две нули. А самого охотника посадили на десять дней в темную комнату, он и про­ зрел... Кто-то вспоминает подходящий пример из только что прочи­ танной книги. Зашел разговор о „Фраме“, о Нансене и его спут­ нике Иогансене, о том, как они блуждали по льдам. Отсюда раз­ говор, как обычно, должен неизбежно перекинуться на перспек­ тивы дрейфа нашего каравана. Но привычное течение беседы вне­ запно нарушается меланхолическим возгласом: — Лучше в жестком, говорит. Зачем на мягкий вагон деньги тратить? Они, говорит, в хозяйстве пригодятся. Вот это жена! А?.. Это один из наших научных сотрудников—медлительный и равнодушный ко всему на свете—начинает в сотый раз рассказы­ вать о своем свадебном путешествии. Как всегда, раздается дружный хохот. Но это пе смущает рассказчика, и он снова и снова спокойно перечисляет все блага своей счастливой семейной жизни и деловито советуется с окружаю­ щими, где удобнее построить дачу—в Петергофе или в Парголове? — На мысе Желания!—кричит ему кто-то в ухо. На этот раз рассказчик обижается и умолкает на весь вечер. Уже пора спать. Я тихонько прикрываю дверь и залезаю поглубже в спальный мешок. Сквозь сон я еще долго слышу голоса и смех,—у камельков продолжается бесконечная беседа. 6* аз