Бадигин, К. С. На корабле "Георгий Седов" через Ледовитый океан : записки капитана. – Москва ; Ленинград : Изд-во Главсевморпути, 1940. - 602 с., [16] л. ил. : ил. + 3 отд. л. карт.

флагманского корабля усеян людьми. Они машут нам шапками, что-то кричат. Пока различить их лица невозможно, по в каждом мы видим родного и близкого человека. Над ледоколом взвивается облачко пара, и густой, бархатистый гудок оглашает льды приветственным кличем. Я взбегаю на мостик и, волнуясь, нажимаю рукоятку свистка. Несколько секунд он гудит басом, но потом начинает петь тоненьким, словно засту­ женным голоском. Я передаю рукоятку свистка Токареву и сбегаю вниз, к фальшборту. Ледокол приближается вплотную к „Седову“, и на его широкой, могучей груди уже можно прочесть гордое имя— „И. Сталин“. — Да здравствуют сталинцы!—кричит кто-то рядом со мной. — Да здравствует Сталин! — Да здравствует родина! Все громче гремит оркестр. Все сильнее звучат приветствен- ные крики на палубах обоих кораблей. Я вижу, как по обветрен­ ным щекам моих друзей сползают предательские капли влаги. — От света это... Света слишком много,—смущенно говорит, как бы оправдываясь, Полянский. А Андрей Георгиевич ведет себя как-то странно: он то апло­ дирует, то громко смеется, то вдруг вытаскивает из кармана часы, смотрит на них и беспомощно оглядывается по сторонам. Неожи­ данно, когда корабли уже стали почти рядом, он подходит и говорит: — Константин Сергеевич! Срок подошел. Я побегу делать метеонаблюдения. Вы побудете на палубе?.. И он привычной походкой направляется к метеобудке. До меня в этой праздничной суматохе не сразу доходит смысл слов Андрея Георгиевича. Только тогда, когда он уже добрался до будки, я сообразил, в чем дело: исполнительный и педантич­ ный старший помощник не считал себя вправе нарушить уста­ новленный распорядок научных наблюдений даже за три минуты до конца дрейфа! Я закричал: — Андрей Георгиевич! Вернитесь. Сейчас будем швартоваться. Дрейф закончен... Ефремов оглянулся, растерянно пожал плечами, явно неодо­ брительно покачал головой и, сгорбившись, стал спускаться на палубу, бережно прикрыв дверцу метеобудки... Всего 10 метров разделяют теперь корабли. Вот борт ледокола уже поровнялся с носом „Седова“. Юпитеры кинооператоров обра­ щены прямо нам в лицо,—очевидно, снимают наш корабль. Оттуда что-то кричат мне. Я подхожу к поручням и тоже кричу, заслоняя глаза рукой: — Я ничего не вижу! Кто со мной говорит?.. Но вот луч юпитера на мгновение скользнул в сторону, и я увидел плотную фигуру, знакомую по фотографиям, опубликован­ ным в газетах два с половиной года назад. Не совсем уверенно я произношу: — Папанин!.. Иван Дмитриевич!.. Здравствуйте...