Бадигин, К. С. На корабле "Георгий Седов" через Ледовитый океан : записки капитана. – Москва ; Ленинград : Изд-во Главсевморпути, 1940. - 602 с., [16] л. ил. : ил. + 3 отд. л. карт.
Капитап Белоусов с дружеской откровенностью сообщил: «Двигаюсь со скоростью около мили в час. Обстановка трудная. З а' даппе правительства—действовать только наверняка, чтобы пе попасть с ледоколом в неприятное положение и не оставить тебя без помощи, так как других ледоколов поблизости нет. Происходит борьба двух чувств: первое—хочется итти напролом, чтобы скорее добраться и обнять тебя и твоих товарищей; второе—чувство разума, требующее хладнокровия п об думанности каждого шага. Сейчас имею 1 900 тони угля, 900 тонн воды. Это обеспечивает около 19 суток работы. Договорплся с Иваном Дмитрие вичем двигаться вперед на норд-ост, чтобы выходить восточнее, так как опасаемся попасть в дрейф, в гренландское течепне. Если удастся продви гаться успешно, будем пробиваться прямо к „Седову". В противном слу чае придется выходить обратно па кромку и бункероваться углем. Уголь нам подвезет пароход „Сталинград", который сейчас берет для пас топливо в Баренцбурге. Вот какова обстановка. Буду ежедневно информировать о пашем продвижении. Привет Ефремову. Он, наверное, бороду отрастил?..» Я ответил Белоусову: «Благодарю за информацию. Согласен, что пужиа чрезвычайная осто рожность. Опасность попасть в дрейф у берегов Гренландии усугубляется быстрым смерзанием и возможностью потери винтов. Мое мнение—ледоколу ЧИ. Сталин“ пе следует в настоящее время пробиваться к „Седову". Судя по обстановке в районе дрейфа, полагаю, что лед на протяжешги 40—50 миль к югу вообще непроходим. Думаю, что в целях обеспечения успеха операции наиболее целесообразно ожи дать выноса „Седова" на 81° или около этого. Во всяком случае, обстаповка в районе дрейфа покажет наиболее благоприятный момент для подхода к „Седову". Угрозы сжатий для корпуса сейчас нет и, пока ветры постоянны, думаю, не будет. Вообще несколько лишних дней—не в счет. Судя по дрейфу, вероятно подгребем к 81° суток через 10—12. Видимость у нас, благодаря матушке-луне, хорошая: 3—4 мили. Но разводьев сейчас не видно. На судне дела вдут прекрасно. Готовимся к выходу, па-днях поднимем пар во вспомогательном котліе с целью окончательной проверки механизмов. Научная работа в связи с ускоренпем дрейфа также идет форсирован ным ходом. С Ледовитым океаном покончили 20 декабря,—в этот день глубина до стигла 1 620 метров. Когда Иван Дмитриевич говорил насчет огурцов и помидоров, у всех слюнки текли. Сейчас это самая модная тема разговоров на судне. К дрейфу настолько нрнвык, что пе верится, что будет копец. Вообще же, сам понимаешь, это не очень веселое занятие. Привет от Георгиевича. С тех пор, как ледокол вышел из Мурманска, он ходит петушком...» Таким образом, мы не только не торопили командование ледо кола, но, наоборот, настаивали на том, чтобы операция разверты валась с максимальной осторожностью: незачем было рисковать флагманским кораблем советского ледокольного флота, пока нам не угрожала непосредственная опасность. Тем более, что на „Се дове" все обстояло вполне благополучно. До 13 часов 20 минут 24 декабря мощный ледокол боролся с тяжелыми многолетними полями. Но с каждой милей проби ваться на север становилось все труднее. И вечером я получил новое сообщение капитана ледокола: Ш
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz