Бадигин, К. С. На корабле "Георгий Седов" через Ледовитый океан : записки капитана. – Москва ; Ленинград : Изд-во Главсевморпути, 1940. - 602 с., [16] л. ил. : ил. + 3 отд. л. карт.

с п о с о б л е н п е , к о т о р о е т о ч н о с и г н а л и з и р о в а л о б ы н а м о м о м е н т е к а с а н и я д н а. Н о и з о б р е с т и е г о б ы л о в о в с е н е т а к п р о с т о . Д л я Э того п о т р е б о в а л о с ь е щ е н е с к о л ь к о м е с я ц е в у п о р н о г о т р у д а . Пока же вторичный крах подействовал на нас крайне удру­ чающе. Люди проклинали океан и всех его мифических родствен­ ников. Под впечатлением этого тяжелого поражения я даже решил временно отказаться от попыток измерения глубин и записал в вахтенном журнале: «Ввиду того что для изготовления троса для измерения глубин упо­ требили второй швартовный конец, больше подходящего материала нет, так как оставшиеся стальные концы имеют много колышек и перебитых прядей, а также но толщине прядей и проволок не подходят для изго­ товления лотлиня, попытки измерения глубины прекратили». Весь вечер люди злились и ссорились из-за пустяков. Даже в кают-компании, где обычно после чая начиналась бесконечная болтовня о всякой всячине, разговор как-то не клеился. Все мы старательно обходили тему об измерениях глубин, хотя только она и была у каждого на уме. Вероятно, именно поэтому беседа полу­ чалась вымученной и искусственной. Мне стало тоскливо, и я ушел к себе в каюту. Усевшись за стол, я начал набрасывать схемы и размышлять над ними, пытаясь найти ответ на волновавший всех нас вопрос: почему все-таки рвутся тросы? Но вдруг в дверь постучали, и за спиной у меня послышался знакомый сконфуженный кашель. Можно было безошибочно угадать по этим признакам появление боцмана. — Дмитрий Прокофьевич? — Есть!—откликнулся, как эхо, боцман. — Что скажете, Дмитрий Прокофьевич?—спросил я, повора­ чиваясь к нему. Боцман нерешительно потоптался на месте, что-то обдумывая, потом заговорил: — Вот у нас, Константин Сергеевич, каждый день непредви­ денный момент получается. Да... Все некогда да некогда... А в трубах, небось, опять сажи на палец наросло. Да... Почистить бы время... — З автРа У нас санитарный день, Дмитрий Прокофьевич. Тогда и почистим... По глазам боцмана я видел, что он пришел вовсе не за тем, чтобы напомнить о чистке труб. Он и сам прекрасно знал, что на девятнадцатое число назначен санитарный день. Я ждал, что будет дальше. Буторин, как и следовало ожидать, не уходил. — Вот и хорошо,—тянул он,—значит, почистим. Да... Буторин осторожно взял своими потрескавшимися, исколотыми проволокой пальцами папиросу, и я с невольным сожалением посмотрел на его руки. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся: