Пусть не доведется внукам : сборник воспоминаний к 80-летию города Мончегорска / Мончег. обществ. орг. «Мемориал» ; [сост. Р. П. Грицаенко]. – Мончегорск : [б. и.], 2018.

они были (большинство) не старше меня,—нечто материнское. Итут же появился чай и пирожные, бесконечное количество пирожных. Не видывал их, естественно, эти два года, а в таком количестве вообще. Нодело было не в них, а в этомдобром стремлении сделать для меня что-то хорошее. Хоть что-то сделать для человека, которому было худо. Аведь большинствуиз них было не намного легче. Укого роди тели тоже были в лагере, у кого только освободились. Некоторые де вушки были из семей раскулаченных, сосланных сюда в Заполярье еще в 29—30-х годах и каким-то чудомвыживших. Где сейчас эти ми лые девушки 1940 года, далекие ровесницы мои? Вспоминаете ли когда-либо, вдруг обращаясь к бесконечно дале комупрошлому, этого молоденького очкастого зэка, которомувы так хотели хорошего и делали все, что в ваших силах: до одурения за кармливали пирожными. А я помню вас всю жизнь. Вы действи тельно облегчали моюучасть. Иприбавлялось сил выдерживать. Были в лагере и удивительные встречи. Меня срочно вызывает начальник лагпункта. Испортился в его приемной телефон. Высокое начальство, поэтому иду сам. Во жусь с телефоном. Так получилось, что в комнате, кроме меня, никого нет. Неожиданно раскрывается дверь и быстро входит че ловек. Останавливается: —Начальник у себя? Яотвечаю. Пока отвечаю, он как-то очень внимательно смот рит на меня и неожиданно спрашивает: —Как ваша фамилия? Отвечаю. Он замирает. Меняется влице, оглядывается по сто ронам и, почти вплотную подходя ко мне, тихо: —Вы сын Конон Григорьевича? Пораженный, смотрю на него. Он назвал имя моего отца. Я подтверждаю и сразу вопрос: —Где он? Отвечаю, что арестован, еще в 37-м. 82