Мончегорск - сплетение судеб : сборник воспоминаний / Музей истории г. Мончегорска. – Мончегорск : «Добрый день, Мончегорск», 2007 (Апатиты : K&M). - 144 с. : ил., портр.

язык, а когда нужно было переводить самый элементарный раз­ говор в процессе допроса военнопленного, то оказывались пе­ ред непреодолимыми трудностями.) С каждым днем учеба становилась все напряженнее, все труд­ нее. Но мы не возмущались, учителя преподносили материал интересно. Уроки стали разнообразнее. К примеру, идет урок по русской литературе второй половины 19-го века. Анна Василь­ евна рассказывает о различных течениях в литературе того пе­ риода. Коротко останавливается на характерных особенностях в творчестве поэтов и писателей Решетникова, Надсона, Михай­ лова, Никитина, Минаева, Гарина-Михайловского, Огарева, Лес­ кова и др. О них в учебниках нет ни слова, а по поводу того, что там написано, она мимоходом замечает «это вы сами прочтете». Рассказывает о связях между литературой, изобразительным ис­ кусством, музыкой. Надо сказать, что общая эрудиция, знание литературы и примы­ кающих к ней отраслей культурного наследия русского народа были у Анны Васильевны просто поразительны, и это делало ее уроки для нас исключительно интересными и познавательными. Когда мы писали сочинения, Анна Васильевна сидела за учительским столом, неподвижным взглядом погрузившись в наш классный журнал. Время от времени она как будто пробуждалась, внезапно тревожно обводила глазами класс и снова погружалась в свои раз­ думья. О чем она думала? Онас? О наших судьбах в будущем, ибо большинство в классе составляли дети репрессированных? Или её одолевали воспоминания о трагических событиях из своего недавнего прошлого? Может быть, с тревогой ожид&іа дальней­ ших осложнений для себя? Эти вопросы возникали у меня уже значительно позже, спустя многие годы, когда стали достоянием гласности данные о тяжких преступлениях в период так называе­ могокульта личности Сталина. Мыв то время в классе знали только то, что её муж, начальник одного из отделов управления комбина­ та «Североникель», был арестован как «враг народа». Но даже не подозревали, что он, а также два её родных брата и отец-старик, кассир на железнодорожном вокзале в Харькове, были уже рас­ стреляны в застенках НКВД по той же самой мотивировке. В све­ те этих горестных фактов стала у меня вырисовываться вся глуби­ натрагизма, горя и страха женщины, на середине жизненного пути 41