Лапландия и лапландцы / сост. А. С. Розонов ; ред. Н. В. Романов ; Ком. для помощи поморам Рус. Севера. – Санкт-Петербург : Типография И. Усманова, 1903.

— 98 — образомъ на молодую паству; онъ оставилъ ихъ коснеть въ не вежестве въ продолженге долгихъ л^тъ, не заботясь о про- св^щеши ихъ хриепанской верой. Пока былъ живъ св. Трифонъ, лопари лишь выигрывали отъ близости монастыря: имъ оказывалась помощь въ случай нужды , цри •голод-Ь имъ выдавался хл ебъ ,—и это привлекало все большее количество лопарей въ лоно православной церкви. „Со смертью въ 1583 году преподобнаго Трифона для монастыря начинается новая эра. Разрушенный въ 1590 году шведами, онъ возстановленъ въ 1596 году на устье Колы. „При 0еодор4 1оанновиче ему жалуются новыя угодья; часть ихъ онъ п^лобретаетъ покупкой, не б|>езгуя иногда и незаконными средствами. Въ грамоте 1697 года указывается на недобросовестность, съ которой была составлена въ пис цовой книге Алая Михалкова опись владенш Печенгскаго мо настыря. Грамота указываете, что лопари въ челобитье своемъ написали: „Какъ (когда) приходили подъ Кольскш острогъ свейсюе немцы войною и лучшихъ многихъ людей побили и въ полонъ побрали, (тогда) четвертью р& и Туломы и анбарцами завладели Печенгскаго монастыря старцы, по тому что дети техъ побитыхъ лопарей остались малы и угодь ями своими владеть не могли“ . Московское правительство неоднократно указывало на захваты монастыремъ лопарскихъ угодш. „Захватывая, несмотря на запрещеше, все большее ко личество угодш, монастырь богателъ, но вм есте съ возрза- стан1емъ богатства становится постепенно изъ просветителя угнетателемъ лопарей. „Вместе съ приростомъ богатства утрачиваются crporie нравы, введенные преподобнымъ Трифономъ. „Такъ, напримеръ, на основанш допроса, который сде- лалъ преосвященный Аеонасгй, арх1епископъ Холмогорсшй и Важскш, оказалось, что изъ четырнадцати братш Печенг скаго монастыря лишь относительно четырехъ не встреч ется указанш, какъ на лицъ, пьянствующихъ или расхищающихъ монастырскую казну. Про остальныхъ говорится много дур ного. Такъ, напримеръ, про некоего монаха Илью - кузнеца говорится: „Монахъ Илья кузнецъ, прозвашемъ Пульчакъ,